§ 2. К проблеме происхождения саков и сакской культуры

установлению преемственности и генетической связи сакской культуры 
с предшествующей андроновской
32
. 
Выше отмечалось, что вся многочисленная русская и зарубежная 
литература, посвященная сакам, включая и работу В. В. Григорьева, 
возникла исключительно на основе античных, древнеперсидских и китай­
ских письменных источников и касалась преимущественно вопросов рас­
селения и политической истории саков. 
Исследования советских ученых явились новым этапом в истории 
изучения сакской проблемы; привлечение сведений письменных источ­
ников и материалов с археологических комплексов позволило впервые 
на научной основе поставить вопросы этногенеза саков и генезиса сак­
ской культуры. 
Еще в 40-х годах на индоевропейский характер этногенеза саков, 
одной из важнейших предпосылок которого явилось скрещение северной 
тазабагьябско-андроновской культуры и южной анаусской культуры 
крашеной керамики, указал С. П. Толстое, подчеркнув выдающуюся 
роль Приаралья, как родины легендарных предков саков
38
 в этом прот 
цессе. 
Позднее в другой работе, написанной совместно с М. А. Итиной, он 
подтвердил свое первоначальное предположение и сделал ряд теорети­
ческих обоснований
34
. 
Важным этнокультурным вопросам приаральских саков и их роли 
в сложении древнейшей цивилизации на территории Средней Азии пос­
вящена и другая его работа
35
. Главным для нас выводом из работ 
С. П. Толстова является утверждение, что Южное Приаралье — это 
центр смешения северных (андроновско-срубных), южных (анаусских) 
и восточных этнокультурных компонентов, в результате которого сла­
гается античное ираноязычное население Хорезма
36
. 
Таким образом, С. П. Толстое считает, что сако-массагетские пле­
мена Среднеазиатского междуречья сложились на территории Южного 
Приаралья. Ведущая роль Южного Приаралья в сложении западных 
саков .этим не ограничивается. С. П. Толстое предполагает, что таза-
багьябские и суярганские племена в результате двухкратного (в сере­
дине II тысячелетия до н. э. и в конце II — начале I тысячелетия до 
н. э.) массового передвижения в земледельческие оазисы Средней Азии 
82
 А. Н.  Б е р н ш т а м . Чуйская долина..., стр. 145;  е г о  ж е . Историко-архео-
логические очерки Центрального Тянь-Шаня и Памиро-Алая..., стр. 210. 
88
 С. П.  Т о л с т о е . Указ. работа, стр. 68. 
34
 С. П.  Т о л с т о е . М. А. И т и н а. Указ. работа, стр. 27—35. 
85
 С. П.  Т о л с т о в . Приаральские скифы и Хорезм. — СЭ, 1961, № 4, 
стр. 114—146. 
88
 С. П.  Т о л с т о в , М. А.  И т и н а . Указ. работа, стр. 29. • 
122 

оказывали сильное воздействие на развитие местных племен и допу­
скает, что мощная волна передвижений донесла позднесуярганские, 
племена до Северной Индии, культура которых оставила свои следы в 
культуре Джхангар послехараппского времени
37
. 
Исследователь материальной культуры восточных саков А. Н. Берн-
штам несколько иначе решает проблему происхождения кочевых саков 
Семиречья и Тянь-Шаня. Он считает, что саки — прямые потомки мест­
ных семиреченских и тяныпанских андроновцев и сложились они под 
сильным влиянием южносибирских этнических компонентов
38
. Далее 
он утверждает, что сакская культура Ферганы сложилась на базе скре­
щивания культуры кочевых тяньшанских саков с культурой местных 
оседлых племен
39
. 
Мы не можем согласиться полностью ни с одной из этих теорий. 
Настоящая работа, конечно, не ставит цели решить проблему этно­
генеза саков и генезиса их культуры. Мы предполагаем, насколько поз­
воляет современное состояние археологической изученности древней 
территории расселения саков, поставить и исследовать некоторые воп­
росы происхождения саков и сакской культуры. 
Новые археологические материалы, накопленные за время, прошед­
шее после последних работ А. Н. Бернштама, на наш взгляд, позволяют 
по-новому поставить эти вопросы. 
, Для ответа на них и для решения всей проблемы необходимо рас­
смотреть отдельные важные вопросы истории и истории культуры андро-
новских племен Казахстана, Южной Сибири и Приуралья. Это оправ­
данно, так как сакская культура содержит много элементов культуры 
эпохи бронзы, что свидетельствует о ее преемственности и генетической 
Связи, на которые постоянно указывают исследователи сакских древно­
стей. 
В настоящее время материальная культура андроновских племен 
во всех степных районах Казахстана довольно хорошо изучена. Под­
тверждением может служить ряд монографий, появившихся за послед­
нее семилетие и посвященных классификации и характеристике памят­
ников Восточного, Северного и Центрального Казахстана. К ним отно­
сятся работы С. С. Черникова
40
, А. Г. Максимовой
41
, А. М. Оразбаева
42 
и К. А. Акишева
43
. 
37
 Т а м  ж е , стр. 33, 35. 
38
 А. Н. Б  е р н ш та м. Историко-археологические очерки..., стр. 210, и др. работы. 
.  " Т а м  ж е , стр. 211. 
40
 С. С.  Ч е р н и к о в . Восточный Казахстан в эпоху бронзы. — МИА, 1961, №88. 
41
 А. Г.  М а к с и м о в а . Эпоха бронзы Восточного Казахстана.— Труды ИИАЭ 
АН КазССР, т. 7, 1959. 
42
 А. М. О р а з б а е в. Северный Казахстан в эпоху бронзы.— Труды ИИАЭ АН 
КазССР, т. 5, 1958. 
49
 К- А. А к и ш ев. Эпоха бронзы Центрального Казахстана. Автореферат. 
123 

Эпохе бронзы Западного Казахстана посвящены известные иссле­
дования М. П. Грязнова
44
 и О. А. Кривцовой-Граковой
46
. 
В последние годы памятники эпохи бронзы в районе Актюбинска 
изучает В. С. Сорокин
46
. 
Открыты и исследованы А. Н. Бернштамом и А. Г. Максимовой 
единичные могильники этого времени на территории Южного Казахста­
на и Семиречья
47
. 
В Южной Сибири исследования памятников андроновской культу­
ры ведутся с 1914 г., т. е. со времени открытия П. Тугариновым перво­
го могильника у дер. Андроново близ г. Ачинска. Новейшими обобщаю­
щими работами по эпохе бронзы Минусинской котловины и Приобья 
являются труды С. В. Киселева
48
 и М. П. Грязнова
49
. 
Большое количество могильников и поселений андроновской куль­
туры открыто и изучено К. В. Сальниковым в Южном Зауралье
50
. На 
территории Средней Азии за последние годы стали известны также на­
ходки андроновских вещей и обнаружены отдельные памятники этой 
культуры
61
. 
Находки памятников культуры бронзы степного типа во всех этих 
регионах могут создать впечатление об обширной территории зарож­
дения и развития андроновской культуры. 
В настоящее время в археологической литературе существует точка 
зрения, что андроновская культура была распространена равномерно 
на огромной территории, охватывающей весь Казахстан, степную часть 
Средней Азии, Южную Сибирь и Южный Урал
52
. Сторонники этой тео­
рии, говоря о равномерной распространенности, имеют в виду прежде 
всего равномерное расселение андроновцев на огромной территории. 
44
 М. П.  Г р я з н о е . Погребения бронзовой эпохи в Западном Казахстане. Сборник 
«Казаки>, вып. 11. Л., 1927. 
46
 О. А.  К р и в ц о в а - Г р а к о в а . Алексеевское поселение и могильник.— Труды 
ГИМК, вып. 17, 1947;  е е  ж е . Садчиковское поселение.— МИА, 1951, № 21. 
48
 В. С.  С о р о к и н . Археологические памятники северо-западной части Актюбия-
ской области.— КС ИИМК, 1958, вып. 71;  е г о  ж е . Могильник бронзовой эпохи Тасты-
Бутак.—МИА, 1962, № 120. 
47
 А. Н. Б е р н ш т а м. Указ. работы; А. Г.  М а к с и м о в а . Могильник эпохи 
бронзы в урочище Каракудук.— Труды ИИАЭ АН КазССР, т. 12, 1961;  е е  ж е .Мо­
гильник эпохи бронзы Таутары.— Труды ИИАЭ АН КазССР, т. 14, 1962. 
48
 С. В.  К и с е л е в . Древняя история Южной Сибири. М., 1951. 
49
 М. П.  Г р я з н о е . История древних племен Верхней Оби.— МИА, 1956, № 48. 
60
 К. В.  С а л ь н и к о в . Бронзовый век Южного Зауралья.—МИА, 1951, № 21. 
61
 Сводку литературы см. ниже. 
62
 См.: А. Н. Б е р н ш т а м. Спорные вопросы..., стр. 19; М. П. Г р я з н о в. Этапы 
развития хозяйства скотоводческих племен Казахстана и Южной Сибири в эпоху брон­
зы.—КС ИЭ АН СССР, 1957, вып. 26, стр. 24; С. С.  Ч е р н и к о в . Роль андроновской 
культуры а истории Средней Азии и Казахстана. Там же, стр. 28; Б. А. Л а т ы н и н. О 
южных границах ойкумены степных культур эпохи бронзы.— СА, 1958, № 3, стр. 46—53. 
124 

При этом они учитывают количественное соотношение известных на той 
или иной территории памятников и допускают дальнейшее увеличение 
числа андроновских памятников в тех районах, где их открыто пока 
мало. К таким районам относятся Семиречье, Южный и Северный Ка­
захстан, Северная Киргизия, степная часть Средней Азии. 
Однако исследователями не учитывается в достаточной степени, что 
эти районы в археологическом отношении изучены не хуже, а отдельные 
из них даже лучше, чем те территории, на которых обнаружены мно­
гочисленные памятники андроновской культуры. Следовательно, было 
<5ы ошибкой объяснять отсутствие и малочисленность андроновских па­
мятников в Семиречье, Средней Азии слабой археологической изучен­
ностью или существованием на этих территориях иного по внешним 
признакам типа погребений андроновской культуры, отличных от при­
вычных каменных оград. Кстати добавим, что в районах массового 
распространения андроновских памятников изученные погребения этой 
культуры представлены не только каменными оградами, но и курганами. 
Результаты многолетних исследований культуры эпохи бронзы, со­
средоточение большой массы андроновских памятников в одних районах 
и единичность их в других (Семиречье, Северный и Южный Казахстан) 
при одинаковой археологической изученности этих районов, на наш 
взгляд, свидетельствуют о том, что во втором тысячелетии до нашей 
эры на всей территории расселения андроновских племен сложились 
крупные центры развития андроновской культуры и далекая окраина. 
Центры культуры были основными районами расселения андро­
новских племен, поэтому здесь выявляется большое количество различ­
ных памятников. Их внешний вид, техника сооружения, уровень произ­
водства предметов материальной культуры характеризуют высокую для 
того времени культуру, которую можно назвать классической андронов­
ской. Напротив, окраинные районы этой культуры, такие, как Северный 
Казахстан, Семиречье, Южный Казахстан, Северо-Восточная Киргизия, 
отличаются единичностью находок андроновских памятников; их внеш­
ний вид, уровень изготовления бытовых и иных предметов, орнамента­
ция керамических изделий говорят о более низком, по сравнению с цент­
рами, уровне развития культуры и носят явные черты деформации и 
периферийнрй отсталости. 
Судя по скоплению памятников в одних районах и отсутствию и 
редкости их в других, окраины этой культуры были «пустующими» тер­
риториями по сравнению с более густо населенными центрами андро­
новских племен. Термин «пустующий» тем более соответствует описан­
ным районам и по той причине, что здесь до сих пор неизвестна и, 
по-видимому, уже не будет открыта другая, иная, чем андроновскам, 
культура времени освоения человеком первого металла. 
125 

Таким образом, размещение памятников (могильников, поселении, 
рудных разработок и т. д.) и инвентарь показывают, что никогда не су­
ществовало той, на первый взгляд кажущейся единой андроновской 
культуры, распространенной равномерно на огромной территории сте­
пей, раскинутых от Ачинска до Урала и от лесостепи до Тянь-Шаня и 
Памиро-Алая. 
К такому же мнению на основании изучения памятников эпохи 
бронзы Западного Казахстана пришел и В. С. Сорокин. В одной из 
своих последних работ он писал, что андроновские племена ни в этни-
1 
ческом, ни в хозяйственном отношении «не представляли единообразия 
на всей территории этой культуры»
63
. 
По сосредоточению памятников и по уровню развития материаль­
ной культуры можно четко выделить три крупнейших центра развития, 
возможно—и происхождения андроновской культуры. Первый из них— 
Восточный, или Сибирский, включающий Минусинскую котловину, 
Алтай и Восточный Казахстан. Мощная андроновская культура, харак­
терная для этого историко-культурного центра, развивалась на базе 
Калбо-Нарымских месторождений меди и олова. Многочисленные ме­
ста рудных разработок на Калбе и Нарыме, относящиеся к эпохе брон­
зы, исследованы и описаны С. С. Черниковым
64
. 
Им же обобщены итоги многолетних исследований поселений и по­
гребений Восточного Казахстана
65
. 
Второй выделенный нами центр андроновской культуры назван 
центральным или казахстанским. Он охватывает всю территорию Ка­
захского мелкосопочника, северная граница его проходит по линии 
Степняк — Боровое — Имантау — Жаксы Жангызтау, южной границей 
является северная Бетпак-Дала, западной — Тургайская впадина и во­
сточной — горы Чингиз. 
Культура андроновских племен казахстанского центра базирова­
лась на древних разработках меди, открытых в районах Джезказгана
66
, 
и на добыче олова в районах Южное Булактау, Атасу, Аякжартас
57
. Со 
временем, по-видимому, будут открыты новые места древних разработок 
олова в Центральном Казахстане. 
68
 В. С.  С о р о к и н . Раскопки памятников эпохи бронзы в урочище Тастыбутак. 
Сб.: «Третье Уральское археологическое совещание в г. Уфе». Уфа, 1962, стр. 40. 
54
 С. С.  Ч е р н и к о в . Древняя металлургия и горное дело Западного Алтая. Ал­
ма-Ата, 1949. 
" Е г о  ж е . Восточный Казахстан в эпоху бронзы. 
68
 К- И. С а т п а е в. О развитии цветной и черной металлургии в районе Кара­
гандинского бассейна.— Народное хозяйство Казахстана, 1929, № 6—7; Н. В.  В а л у -
к и н с к и й. Древнее производство меди в районе Джезказгана.— Известия АН КазССР, 
серия археологическая, 1948, вып. 1. 
67
 Г. Б. Ж и л и н с к и й. Оловоносиость Центрального Казахстана. Алма-Ата, 1959, 
стр. 3, 38. 
126 

И, наконец, западный, или уральский, центр, охватывающий Юж­
ное Приуралье, Притоболье и Западный Казахстан. 
Развитие материальной культуры андроновских племен, населявших 
эти территории, происходило также на базе местных медных месторож­
дений
58
. 
Несомненно, что в экономическом и культурном развитии населения 
всех трех центров большую роль играл межплеменной обмен, в перечне 
постоянных предметов обмена одним из основных были изделия из* 
бронзы, а также слитки бронзы, меди и олова. 
Таким образом, наличие местных меднорудных и оловоносных ме­
сторождений, географическая среда, способствовавшая развитию комп­
лексного скотоводческо-земледельческого хозяйства, явились основными 
факторами зарождения в этих районах культуры периода освоения че­
ловеком металла, а в дальнейшем—сложения трех самостоятельных 
центров расселения андроновцев. 
Уже отмечалось, что во второй половине второго тысячелетия до на­
шей эры Южный и Северный Казахстан, Семиречье и Северо-Восточная 
Киргизия были далекой периферией андроновской культуры. Известные 
в этих районах исследователям единичные памятники (поселения и мо­
гильники) не доказывают, что это были территории сплошного рас­
селения андроновских племен, а свидетельствуют, что здесь существова­
ли лишь отдельные очаги андроновской культуры, занесенной сюда пе­
реселенцами— андроновцами из культурных центров. Такими памятни­
ками в Киргизии являются Каинды и Джаильма, открытые А. Н. Берн-
штамом
59
, в Южном Казахстане — Таутары, в Семиречье — Каракудук, 
исследованные Е. И. Агеевой и А. Г. Максимовой
60
, могильники Кара-
тал I и II
61
 и Петропавловский могильник
62
 — в Северном Казахстане. 
Эти могильники и стоянки правильнее будет называть не «памятни­
ками андроновской культуры Южного Казахстана или Киргизии», а 
«памятниками андроновской культуры в Южном Казахстане или в Кир­
гизии», подчеркивая этим пришлый характер культуры. 
58
 А. А. И е с с е н. Уральский очаг древней металлургии. <Первое Уральское архео­
логическое совещание» Пермь, 1948; К. В.  С а л ь н и к о в . К вопросу о древней метал­
лургии в Зауралье.— КС ЙИМК, 1949, вып. 29;  е г о  ж е . Следы древней металлургии 
меди в районе Свердловска.— Материалы второй научной конференции по истории 
Свердловска. Свердловск, 1950; Ю. С.  Г р и ш и н , Б. Г.  Т и х о н о в . Очерки по исто­
рии производства в Приуралье и Южной Сибири в эпоху бронзы и раннего железа.— 
МИА, 1960, № 90, стр. 7—22. 
• См.: «МИА», 1950, № 14, Приложение, табл. XXIX—XXXII. 
60
 Е. И.  А г е е в а , Г. И.  П а ц е в и ч Отчет о работах Южяо-Казахстанской ар­
хеологической экспедиции 1953 г.— Труды ИИАЭ АН КазССР, т. 1, 1956, стр. 50—51; 
А. Г.  М а к с и м о в а . Указ. работы. 
61
 К. А. А к и ш е в. Памятники старины Северного Казахстана..., стр. 22—23. 
а
 «OAK» за 1911 г. СПб., 1912, стр. 70. 
127 

EZ3
 i ЕЭ з 
120 240ки 
Центры андроновской культуры и пути движения племен: / — западный центр; 2 — центральный, 3 — восточ­
ный; 4 — пути движения андроновцев и их потомков. 

Андроновские племена проникали не только в «пустующие» районы 
юга Казахстана и Северной Киргизии, но и на территорию распростра­
нения земледельческой культуры типа «крашеной керамики» Средней 
Азии. Пути проникновения этих племен в Среднюю Азию устанавлива­
ются открытием в этих районах их единичных памятников и находками, 
при раскопке поселений или городищ культуры крашеной керамики, ан-
дроновской посуды. 
Типичная андроновская керамика сосуществует с расписной ке­
рамикой на поселениях времени Намазга VI в Южной Туркмении: Тек-
кем-Депе
63
, Тахирбай III
м
, Намазга-Депе
65
 и Аучин-Депе
68
. 
Керамика андроновского типа найдена также к северу от Ашха­
бада
67
 и в районе Ташкента
68
. За последние годы дюнные стоянки и мо­
гильники обнаружены в Фергане
69
. 
В Южном Лриаралье открыт и исследован ряд могильников и 
стоянок тазабагъябской культуры
70
, в сложении которой основную роль 
сыграли андроновские племена. Материалы этих памятников, особенно 
могильника Кокча 3, подтверждают, что они имеют много общих черт 
с андроновской культурой Центрального Казахстана
71
. В связи с этим 
заслуживает внимания попытка разделить культуру Средней Азии степ-
лого типа на две группы:, аму-дарьинскую и сыр-дарьинскую и связать 
первую с западно-казахстанским вариантом андроновской культуры и 
срубной, а вторую — с центрально.-казахстанской андроновской куль­
турой
72
. 
Нам кажется, что материалы последних лет с могильников Кокча 3 
88
 А. Ф.  Г а н я л и н . Теккем-Тепе. — Труды ИИАЭ АН ТуркмССР, т. 2, 1956, 
стр. 85—86. 
84
 В. М. М а с с о н. Поселения поздней бронзы и раннего железа в долине Мурга-
ба.—КС ИИМК, 1957, вып. 69, стр. 62. 
88
 В. М.  М а с с о й . Древнеземледельческая культура Маргианы..., стр. 179, 
табл. XI. 
68
 Там же. 
87
 А. В.  З б р у е в а . Древние культурные связи Средней Азии и Приуралья.— 
ВДИ,. 1946, № 3, стр. 186. 
88
 Т. Г.  О б о л д у е в а . Погребения эпохи бронзы в Ташкентской области.— КС 
ИИМК, 1955, вып. 59, стр. 145—148. 
89
 Б. 3.  Г а м б у р г и Н. Г.  Г о р б у н о в а . Могильник эпохи бронзы в Ферган­
ской долине. — КС ИИМК, 1956, выг.\ 63, стр. 85—93; Б.  А . Л и т в и н с к и й . Работы 
отряда по изучению памятников бронзового века в Кайрак-Кумах в 1955 г.— Труды 
ИИАЭ АН ТаджССР. т. 53, 1956, стр. 27—36. 
70
 С. П.  Т о л с т о е . Древний Хорезм. М., 1948. 
71
 М. А.  И т и н а . Могильник Кокча 3.—Материалы Хорезмской экспедиции АН 
СССР, т. 5, 1961. 
72
 См.: Краткие сообщения ИА АН СССР, 1961, вып. 84, стр. 139. При обсуждении 
•оклада Е. Е. Кузьминой ее поддержали: О. А. Гракова, В. Н. Чернецов, Т. С. Пассек, 
А. И. Тереножкин и другие. 
9—112 гИ» 

и Тагискен подтверждают близость сыр-дарьинского варианта тазабагъ-
ябской культуры с центрально-казахстанской. 
Описанные памятники и находки, по-видимому, относятся к первой 
волне движения ираноязычных андроновских племен с северо-запада и 
с севера на юг и на юго-восток во второй половине II тысячелетия до 
нашей эры. В этот период северные племена двигались на территорию 
Средней Азии и Приаралья из западного (приуральского) и из цент­
рального (казахстанского) центров андроновской культуры, а в рай­
оны Семиречья, Южного Казахстана, Киргизии и Ташкентского оази­
са — с территории также центрального (казахстанского) и восточного 
(сибирского) центров. 
Точка зрения о проникновении андроновских племен в Среднюю 
Азию и на юг Казахстана, равно как и о пришлом характере андронов­
ской культуры в этих районах, неоднократно высказывалась, без доста­
точного обоснования, в археологической литературе. Эта литература 
широко известна, поэтому мы считаем излишним подробно останавли­
ваться на ней
73
. 
Нам кажется, что нельзя связывать все андроновские памятники в 
Средней Азии с тазабагьябской культурой и движением тазабагьябцев 
с Приаралья до Индии, как это делают С. П. Толстое и М. А. Итина
74
. 
Не прав и В. М. Массой, считающий Среднюю Азию родиной андронов-
цев и допускающий распространение андроновской культуры в обрат­
ном направлении, с юга на север, хотя и с оговоркой, что «все это в 
значительной мере остается в области теоретических рассуждений»
75
. 
Современное состояние изученности памятников андроновской куль,-
туры не дает оснований для подобных рассуждений. Дело, конечно, не 
в том, что впервые андроновские памятники были обнаружены в Сиби­
ри и Казахстане и что поэтому данные территории должны считаться 
родиной андроновцев. В этом отношении В. М. Массой прав
76
. 
Причины заложены гораздо глубже: в самой сущности андронов­
ской культуры. Исследователям древностей Средней Азии, Южного 
Казахстана и Семиречья известно, что в археологическом отношении 
эти территории лучше изучены, чем северные районы Казахстана. По­
этому если бы здесь было большое скопление андроновских памятников, 
как в центрах расселения андроновцев, то они были бы давно обнару-
73
 См.: С. В.  К и с е л е в . Исследование бронзового века на территории СССР за 
40 лет.— СА, 1957, № 4, стр. 40; А. Н. Б е р н ш т а м. Указ. работа, 1952, стр. 33; В. М. 
М а с с о й . Изучение энеолита и бронзового века Средней Азии. — СА, 1957, № 4, стр. 
53; Б. 3.  Г а м б у р г , Н. Г.  Г о р б у н о в а . Новые данные о культуре эпохи бронзы 
Ферганской долины.—СА, 1957, № 3. . 
74
 С. П. Т о л с т о в, М. А.  И т и н а . Указ. работа, стр. 29—35. 
75
 В. М.  М а с с о . н . Древнеземледельческая культура..., стр 120—121. 
76
 Т а м ж е. 
130 

жены. Но, как известно, на территориях Средней Азии и юга Ка­
захстана они встречаются редко. Несомненно, по мере дальнейшего ар­
хеологического изучения на этих территориях будут открыты новые 
памятники андроновской культуры, но никогда количество их не будет 
столь многочисленным, как в центрах. Так же, по-видимому, как и в 
южных районах Казахстана и Северной Киргизии, уже больше не будут 
открыты памятники особой культуры бронзового века. 
Возможно, что в этих районах во втором тысячелетии до нашей 
эры не обитали племена — носители, вернее создатели, особой культу­
ры, синхронной общеизвестным культурам эпохи бронзы Средней Азии 
и Казахстана. 
Семиречье, Южный Казахстан и Северная Киргизия, по сравнению 
с районами древней земледельческой культуры Средней Азии или с цент­
рами андроновских племен, т. е. с районами, сравнительно густо насе­
ленными в ту эпоху, были «пустующими», малообитаемыми землями, 
далекой периферией культурных центров. 
Эти районы, равно как и Средняя Азия, в силу своих природных 
условий были мало пригодными для обитания андроновских племен с их 
пастушеским скотоводством и примитивным пойменным земледелием. 
Эта форма хозяйства была рождена степью с мелкосоПочннком и при­
способлена к особенностям ее природы. 
Характерная для степи с мелкосопочником сухость климата, не­
большой снежный покров, степные ручьи и речки со спокойным тече­
нием и пологими берегами наиболее соответствовали оседлому пасту­
шеству и пойменному земледелию. 
По-видимому, районы типа Казахского мелкосопочника явились ро­
диной одомашнивания диких животных и развития скотоводства как са
: 
мостоятельной отрасли хозяйства. Природно-географические и клима­
тические условия делали эти районы наиболее пригодными для разви­
тия пастушеского, позднее — кочевого скотоводства. Однако нехватка 
воды, небольшие площади и ограниченное количество участков с сезон-> 
ным травостоем, несмотря на огромные просторы полупустынных зе-, 
мель, могли прокормить сравнительно небольшое поголовье скота па-, 
стушеских племен бронзового века и начального этапа перехода их к 
кочевничеству. *, 
Но интенсивный рост поголовья, характерный для первого периода 
перехода к кочевому скотоводству, потребовал новых пастбищ. Поиску 
новых земель, пригодных для жизни человека и содержания стада, явиз 
лись основной причиной массового переселения племен из районов 
сравнительно густо населенных (центры расселения андроновских пле­
мен) в малонаселенные районы юга Казахстана, Киргизии и степной 
части Средней Азии» 
13! 

Сейчас уже доказано, что именно в таких районах, как 
центры расселения андроновских племен, зародилось первое примитив­
ное земледелие. 
Освоение долин крупных рек Средней Азии и Казахстана (Аму-
Дарья, Сыр-Дарья, Чу, Или) требовало проведения больших и сложных 
ирригационных работ, возможных только при более высоком уровне 
развития экономики, общественной организации и техники. Поэтому 
древние земледельцы первоначально осваивали берега небольших степ­
ных речек и ручьев. 
Таким образом, начальным этапом развития земледельческой 
культуры было повсеместно «ручьевое» земледелие. Так оно развива­
лось даже в районах древнего земледелия — в Иране
77
 и в Средней 
Азии
78
. 
Но «ручьевая» культура в этих странах зародилась гораздо раньше 
(в неолите и энеолите), чем в районах расселения андроновцев. При­
родно-климатические условия степных районов и явились основной 
причиной возникновения и параллельного развития двух форм хозяйст­
ва — скотоводства и пойменного земледелия и сложения здесь трех 
центров расселения андроновских племен. По этой же причине андро-
новская культура не зародилась в близлежащих, но иных по природным 
условиям районах юга Казахстана и Киргизии. 
Известные по литературе единичные памятники этой культуры 
на указанной территории не доказывают, что эти места были районами 
самостоятельного зарождения андроновской культуры и центрами ее 
развития — они были оставлены переселившимися племенами. 
В результате массового переселения андроновцев и их потомков в 
новые районы расселения здесь стали развиваться скотоводство и зем­
леделие, складываться два типа материальной культуры — кочевая и 
оседлая. 
Так как Средняя Азия и юг Казахстана с их быстрыми, полновод­
ными реками и высокогорными альпийскими лугами самой природой 
приспособлены для ирригационного земледелия и полукочевого скотовод­
ства, то одной из причин движения андроновцев на юг было освоение 
новых земель, необходимых для содержания растущего поголовья. Не 
случайно, что начало этого движения совпадает с началом перехода 
от пастушеского к кочевому скотоводству. 
''' Пришлые андроновские племена в первую очередь заселяют пред­
горные районы, возможно, вытеснив с них более ранних земледельцев. 
Именно этим Б. А. Куфтин объясняет опустение некоторых земледель­
ческих поселений (Намазга-Тепе, Алтын-Тепе). Он считает, что это про-
77
 М. М.  Д ь я к о н и в . Указ. работа, стр. 32. 
78
 В. М.  М а с с о й . Джейтун и Кара-Депе. — СА, 1957, № 1, стр. 159—160. 
132 

ЯЗошло «в результате усиления борьбы за водные источники и пастби­
ща, особенно в эпоху «ксеротермического» максимума (в конце II ты­
сячелетия до н. э.), как между земледельческими родовыми общинами, 
так и с надвигающимися в предгорную зону кочевыми племенами»
79
. .< 
В. М. Массой, приводя ряд доводов, не соглашается с Б. А. Куф-
тиным, но нам кажется, что захват предгорных зон андроновцами или 
их потомками является основной причиной замирания «старых огром-. 
ных поселений» предгорья Копет-Дага и начавшейся «колонизации 
дельты Мургаба»
80
 земледельцами. 
Второй этап движения северных племен на юг и юго-восток из тех 
же районов, как свидетельствуют археологические материалы, происхо-i 
дил, по-видимому, в X—VIII вв. до и. э. ..; 
К этому времени в центрах андроновской культуры происходят  м ь 
ренные изменения хозяйства, совершается переход от пастушеского к. 
яйлажному и кочевому скотоводству, повлекший за собой и возникно­
вение новой материальной культуры
81
. В результате этих изменений на 
базе достижений андроновской культуры в сибирском центре возник-? 
ла культура карасукского типа
82
, а в VIII—VII вв. до н. э. майэмир-
ская
83
 и тагарская
84
, позднее—пазырыкская
86
; в казахстанском центре 
последовательно — дандыбай-бегазинская
86
, раннекочевническая
87
 (мы 
предлагаем назвать ее исседонской); наконец, в приуральском центре — 
замараевская
мг
 савроматская и сарматская
89
 (в создании двух последт 
них культур наряду с племенами срубной культуры сыграли большую 
роль андроновско-замараевские племена). 
Происхождение этих археологических культур от одной общей ос* 
новы — андроновской культуры явилось причиной их близости, бытова­
ния предметов сходных форм, существования близких им одинаковых" 
обычаев и обрядов, а в прикладном искусстве — одного стиля — «звери­
ного». < 
79
 Б. А. К у ф т и н. Работы ЮТАКЭ в 1952 г. по изучению культур Анау.— Изве­
стия АН ТуркмССР, 1954, № 1, стр. 29. 
80
 В. М. М а с с о н. Древнеземледельческая культура..., стр. 110.. 
81
 М. П. Г р я з н о в. Этапы развития хозяйства..., стр. 24—28. 
82
 С. В.  К и с е л е в . Древняя история Южной Сибири. 
83
 М. П. Г р я з н о в. Памятники майэмирского этапа эпохи ранних кочевников на 
Алтае. 
84
 С. В.  К и с е л е в . Указ. работа. 
86
 С. И.  Р у д е н к о Указ. работа, 1953. 
88
 С. И.  Р ы к о в . Работы в совхозе «Гигант» (Караганда); К. А.  А к и ш е в . 
Эпоха бронзы Центрального Казахстана. Автореферат. 
57
 М. К. К а д ы р б а е в. Памятники ранних кочевников Центрального Казахстана: 
88
 К. В.  С а л ь н и к о в К вопросу о стадиях в памятниках андроновской культуры 
Зауралья. «Первое Уральское археологическое совещание». Пермь, 1948. 
88
 К. Ф.  С м и р н о в . Вопросы изучения сарматских племен и их культуры в со­
ветской археологии. Вопросы скифо-сарматской археологии. М., 1954. 
139 

Причинами сходства этих культур был также примерно одинаковый 
уровень социально-экономического развития, одинаковый образ жизни, 
обмен и другие экономические связи между племенами этих районов 
и соседних стран. 
Таким образом, к началу второго этапа движения северных племен 
в центрах андроновской культуры зарождаются этнографически новые 
культуры, как следствие перехода хозяйства в качественно новую фор­
му. Эти изменения отразились и в археологическом материале. 
В районах Центрального Казахстана появляются такие памятники, 
как Дандыбай и Бегазы, характеризующие новую, но недолговремен­
ную культуру эпохи бронзы. Позднее возникает особый тип памятни­
ков — курганы «с усами» относящиеся к культуре исседонско-сакского 
типа. Такая же картина наблюдается и в других районах распростране­
ния андроновской культуры. 
Датировка второго этапа массовой миграции северных кочевых 
племен в настоящее время получила хорошее документальное подтверж­
дение. С. П. Толстое и М. А. Итина
90
 в курганах могильника Тагискен 
на р. Инкар-Дарья вместе со станковой керамикой, изготовленной в 
одном из центров древнего земледелия, обнаружили типичную данды-
бай-бегазинскую керамику Центрального Казахстана. Это говорит не 
только о вторжении северных племен в Приаралье, но и подтверждает 
приведенную дату начала второго этапа переселения
91
. По-видимому, 
они проникали и дальше на юг, в земледельческие оазисы Средней 
Азии. На территории Семиречья это уже подтвердили находки 
А. Н. Бернштама на стоянках Каинды и Джаильма
92
. 
-I Перемещение потомков андроновских племен продолжалось и в 
VII—V вв. до н. э. В это время произошло не передвижение отдельных 
племен, а массовое переселение андроновских по антропогенезису пле­
мен — носителей культуры сакского типа — на территорию Семиречья и 
юга Казахстана. 
Сравнительно густо населенный племенами в андроновское время 
Центральный Казахстан «пустеет», поэтому памятников сако-усуньско-
го времени здесь встречается мало; они сгруппированы в небольшие 
могильники по 5—15 курганов и расположены далеко друг от друга; 
нет больших скоплений памятников около зимовок, как это наблюдает­
ся в Семиречье и Южном Казахстане
93
. 
90
 С. П.  Т о л с т о в. По древним дельтам Окса и Яксарта. М., J 962, стр. 85—87. 
91
 В своих последних работах С. П. Толстое («Советская археология», 1962, № 4, 
стр. 134) и М. А. Итина («Советская этнография», 1962, № 3, стр. 109—120) также видят 
в культуре Тагискена два основных компонента: с одной стороны, традиции дандыбай-
бегазинской культуры Центрального Казахстана, а с другой — дреаневосточных циви-
лизэиий 
« См.: «МИА», I960, № 14. 
93
 «Археологическая карта Казахстана». Алма-Ата, 1960. 
134 

Мы считаем, что это является результатом переселения централь­
но-казахстанских исседонских племен с почти сформировавшейся куль­
турой сакского типа на юг Казахстана и в Киргизию. Подобные пере* 
движения кочевых племен происходили и в более позднее время, уже в 
первые века нашей эры. Путь переселения этих племен проходил и по 
Таласской долине, как показывает находка в этих местах особого типа 
памятников, распространенного Только в Центральном Казахстане,— 
кургана «с усами»
94
. 
Переселившиеся племена принесли на территорию Средней Азии 
и юга Казахстана элементы своей культуры: бронзовые орудия так на­
зываемого андроновского типа — вислообушные топоры, пальставооб-
разные тесла, бронзовые ножи, втульчатые лавролистной формы нако­
нечники стрел, самая ранняя находка которых известна в андроновских 
памятниках; типы погребальных сооружений — курганы «с усами» и 
каменные ящики, устойчивую западную ориентировку погребенных, а 
также андроновский антропологический тип населения. 
Таким образом, материальная культура Семиречья и Южного Ка­
захстана, известная под названием сакской, создана племенами-при­
шельцами — потомками андроновцев Центрального Казахстана и Юж­
ной Сибири. Сакская культура зародилась еще на родине андроновцев, 
а окончательно сформировалась и оформилась на новых местах рас­
селения. 
Андроновские племена и их потомки сыграли значительную роль в 
истории и сложении культуры Среднеазиатского междуречья и, вероятно, 
всей Средней Азии античного периода. По крайней мере, антропологи­
ческий материал свидетельствует о том, что «значительная часть населе­
ния Среднеазиатского междуречья в неометаллическую эпоху была 
здесь пришлой из более восточных и северных районов Средней Азии, 
т. е. с территории Семиречья и Казахстана»
95
. 
Анализ накопленного краниологического материала позволяет пред­
положить, что в сложении и развитии антропологического типа Средне­
азиатского междуречья основную роль сыграла «грацилизация андро­
новского типа»
96
. 
Очевидно, с передвижениями андроновцев и их потомков — саков 
связаны слой «эпохи варварской оккупации» (по Р. Пампелли) Анау и 
послехараппская культура Джхангара в Северной Индии
97
. Возможно, 
что в долину Инда вместе с среднеазиатскими племенами — носителями 
М
М . К.  К а д ы р б а е в . Исследование кургана с каменными грядами в Джам-
булской области.— Вестник АН КазССР, 1959, № 7, стр. 89—97. 
95
 В. В. Г и и з б у р г. Основные вопросы палеоантропологии Средней Азии в свя­
зи с изучением этногенеза ее народов..., стр. 32. 
98
  Т а м  ж е , стр. 33. 
97
 Э.  М а к к е й . Древнейшая культура долины Инда. М., 1951, табл. XX. 
135 

культуры расписной керамики •— вторглись и андроновцы. Может быть, 
это подтверждает расписная керамика культуры Джхукара, открытая 
в послехараппском слое холма Чанху-Даро и принадлежащая, как ут­
верждает тот же Э. Маккей, «совершенно другому народу»
98
. 
В научной литературе теория о движении северных племен на юг, 
равно как и вопрос о нескольких этапах расселения, не новы. 
. А. Н. Бернштам высказал гипотезу об отождествлении андронов* 
ских племен Казахстана с легендарными ариями священной книги зо-
'роастрийской религии — Авесты". Приведенные новые материалы, как 
нам кажется, подкрепляют это предположение. Возможно, что имя од? 
ного из сакских племен, локализуемых в Центральном Казахстане и на 
Алтае, — «аримаспы» — восходит к имени андроновцев — ариев Авесты, 
.. Будущим исследователям принадлежит право принять предлагав' 
мую в данной работе постановку вопросов или решить их по-иному. 
м
 Там же, стр. 106. 
• А. Н.  Б е р н ш т а м . Указ. работа, 1952, стр. 19. 

РАЗДЕЛ ВТОРОЙ 
КУЛЬТУРА УСУНЕЙ 
ПРАВОБЕРЕЖЬЯ РЕКИ ИЛИ 
(III в. до н. э.—III в. н. э.) 

mini' ii  ! • ) ' IMI'III ц 
В В Е Д Е Н И Е 
Культура древних усуяей Семиречья, их политическая история и 
взаимоотношения с древними племенами и народностями Средней Азии, 
Алтая, Монголии и Китая до последних лет оставались мало изу­
ченными и слабо разработанными разделами древней истории Ка­
захстана. 
Сохранившиеся среди казахов бывшего Старшего жуза, киргизов 
Иссыккульской впадины, а отчасти узбеков названия «сары-уйсун», «уй-
шун» и другие
1
 говорят об активной роли древних усуней в этногенезе 
этих народов. 
В этой связи детальное изучение самобытной культуры усуней и их 
политической истории приобретает особое значение для понимания спе­
цифики общества и материальной культуры кочевых и полукочевых 
племен, их взаимосвязей и взаимовлияний с древними оседло-земледель­
ческими племенами Средней Азии. 
В данном разделе монографии дается характеристика памятникам 
культуры древних усуней правобережья р. Или. 
Анализ археологических материалов, собранных за 5 лет (1954, 
1957— 1960 гг.), позволил автору проследить динамику развития куль­
туры усуней, основное направление их хозяйства и соответствующие 
ему общественные отношения и религиозные представления, а также 
классифицировать памятники по трем хронологическим периодам: ран­
нему— III—II в. до н. э.; переходному — I в. до н. э. — I в. н. э.; позд­
нему — II—III в. н. э. Это хронологическое деление истории и матери-
1
 Б. Г. Г а ф у р о в. История таджикского народа. М., 1952, стр. 73; Н. А р и с т о в. 
Опыт выяснения этнического состава. СПб., 18%; В. В. В о с т р о в. Родоплеменной со­
став и расселение казахов на территории Семиреченской области.— Труды ИИАЭ АН 
КазССР, т. 12, 1961, стр. 127, карта Верненского уезда. 
139 

альной культуры усуней не выходит за рамки существующей в литера­
туре периодизации
2
. 
На основании большого фактического материала автором разрабо­
тана классификация: а) инвентаря (сосуды, зеркала, ножи и пр.); б) 
типов конструктивных элементов насыпи (каменные кольца-оградки) и 
погребальных сооружений (могильные ямы и планировка могильни­
ков). Могильники классифицируются по типам планировки, соответству­
ющим трем хронологическим периодам, а конструктивные элементы 
курганов и погребальные сооружения — по двум типам, соответствую­
щим раннему и позднему периодам. 
Памятники рубежа нашей эры можно отнести к переходному перио­
ду, когда параллельно существовали два типа колец-оградок и мо­
гильных ям. Инвентарь погребений каждого периода своеобразен. 
Анализ форм, размеров, технологии изготовления сосудов и орудий 
труда (зернотерок), наличие костей животных (овцы) в могильных 
Ямах, учет своеобразия географической среды;—рельефа местности и 
природно-климатических особенностей района расселения усуней, свое­
образие топографии могильников на местности, а также изучение свет 
дений, почерпнутых из китайских источников рубежа нашей эры, позво­
ляют определить форму хозяйства усуней, проследить динамику его 
развития. 
", Хозяйство усуней на раннем этапе определяется как скотоводческое 
с преобладанием овцеводства, а на позднем этапе — как комплексное 
скотоводческо-земледельческое при сохранении господствующей роли 
скотоводства. 
Хозяйство усуней было полукочевым, «вертикального» типа (сезон­
ное движение с пустынных равнинных пастбищ на предгорные и гор­
ные и наоборот). 
Анализ костных материалов из погребений (черепов) позволил кон­
статировать этническую однородность усуней, а сравнение инвентаря, 
учет размеров и сложности конструкций надмогильных памятников поз­
воляют заключить, что общество древних усуней было классовым, но в 
нем еще преобладали патриархально-родовые отношения. 
Греческие и ираноязычные источники рубежа и начала нашей эры 
отмечают, что после разгрома Александром Македонским Персии, в 
результате нашествия греков на Среднюю Азию здесь произошли серь­
езные политические изменения. Как участвовавшие в завоевательных 
доходах Александра Македонского греческие, а позже — римские исто-
•| •• i •. •*. М. В.  В о е в о д с к и й , М. П. Г р я з в о в. Усуньские могильники на территории 
Киргизской ССР.—ВДИ, 1938, №3—4, стр. 162—179; А. Н.  Б е р н ш т а м . Археоло­
гический очерк Северной Киргизии. Фрунзе, 1941;  е г о  ж е . Историко-археологические 
очерки Центрального Тянь-Шаня и Памиро-Алая.— МИД, 1952, №,26, и другие работы. 
140 

Схематическая карта памятников правобережья р. Или: /—стоянки и случайные находки эпохи неолита; 
2—случайные находки эпохи бронзы; 3—сакскио могильники VI—IV вв. до н. э.;4 — усуньские могиль­
ники III—II вв. до н. э.; 5—усуньские могильники I в. до н. э. — I в. н. э.; 6—усуньские могильники 
II—III вв. н. э.; 7 — наскальные изображения; 8 — средневековые городища. 

рики, так и отправленные во II—I вв. до н. э. в Западный Край послы 
ханьского Китая оставили многочисленные описания племен и народ­
ностей, живших в этих районах. Сведения античных авторов — Геродота, 
Страбона, Птолемея, Аристея о сако-массагетских племенах и китай­
ских хроник о юечжи и усунях лаконичны и фрагментарны. Несмотря 
на это, они позволяют довольно точно воспроизвести историческую гео­
графию Средней Азии и Казахстана и локализацию древних племен
3
. 
Страбон большую часть древнего населения этих районов именует 
скифами
4
. В той же «Географии» Страбона имеются названия отдель­
ных племен, входивших в состав сакской «конфедерации». «Наиболее 
известные из кочевников те, — сообщает Страбон, — которые отняли у 
эллинов Бактриану, а именно асси-пассианы»
5
. 
Асси-пассиан в настоящее время отождествляют с усунями китай­
ских источников
6
, а последние локализуются в Семиречье
7
. 
По вопросу отождествления отдельных названий племен, встречаю­
щихся у античных авторов и в китайских хрониках, имеется большая ли­
тература, содержащая самые различные, иногда противоречащие друг 
другу, гипотезы
8
. 
Мы полностью согласны с точкой зрения А. Н. Бернштама об объ­
единении их в понятие «сако-усуньская культура», рассматривая исто­
рию саков и усуней как две стадии единого историко-культурного про­
цесса
9
. 
Наши материалы из узко Локального района, каким является пра­
вобережье р. Или (100—125 км с запада на восток и 3—8 км с севера 
на юг, т. е. от р. Или до гор Чулак), не позволяют высказаться опреде­
ленно обо всех усуньских памятниках. 
Китайские источники полнез античных. В них имеются сведения 
не только по вопросам исторической географии, но и о хозяйстве древ­
них племен, форме их общественной организации и т. д. 
3
 В. В.  Г р и г о р ь е в . О скифском народе саках. СПб., 1871; И. И.  У м н я к о в . 
Тохарская проблема.— ВДИ, 1940, № 3—4. 
4
  С т р а б о н . «География>, Хрестоматия «Древние авторы о Средней Азии», 
Ташкент, 1940, стр. 20. 
6
 Т а м ж е. 
* С. П. То л  с т о в. Древний Хорезм М., 1948, стр. 245; И. И.  А р т а м о н о в . 
История хазар. Л., 1962, стр. 407. 
' С . П. Т о л с т о в. Указ. соч., стр. 246. 
8
 С. П. Т о л с т о в. Указ. соч., стр. 241—247. А. Н. Б е р н ш т а м. Основные этапы 
истории культуры Семиречья и Тянь-Шаня.— СА, 1949, XI, стр. 79—91;  е г о  ж е . Истори-
ко-археологические очерки..., стр. 200—230;  е г о  ж е . Археологический очерк Северной 
Киргизии..., стр. 30, 33. , 
• С. И. Р у д е н к о. Культура населения Центрального Алтая в скифское время. 
М. — Л., 1960, стр. 174—188; А. Н.  Б е р н ш т а м . Очерк истории гуннов. Л., 1951, 
стр. 83—102;  е г о  ж е . Основные этапы..., стр. 356—360. 
142 

В древности, в период господства родоплеменных отношений, наз­
вания племенных объединений часто менялись вследствие упадка воен­
ной мощи одних и усиления других племен. 
В III в. до н. э. саки теряют свое военно-политическое господство 
среди племен Семиречья, и племена, входившие в данный союз, с этого 
времени известны китайским источникам под именем усунь. 
Появление в источниках в III в. до н. э. этнонима усунь вызван 
военно-экономическим усилением этих племен, приведшим к образова­
нию усуньского племенного союза на территории, которую ранее зани­
мали саки. В китайских летописях говорится, что «первоначально сия 
страна (Усунь.—Г. К.) принадлежала народу сэ (китайский этноним 
персидских саков, греческих скифов.—Г. К.), по сему-то между усунь-
цами находятся отрасли племен сэкского»
10
. 
Приведенные сведения подтверждают прямую преемственность 
этих племенных объединений. 
Китайские летописи под наименованием усунь подразумевают став­
ку вождей племенного союза, а не территорию союза. 
В китайских источниках написано, что «Усунь лежит почти в 
2000 ли от Давани (около 1000 км от Ферганы. — Г. К.) на северо-во­
сток. Это кочевое владение, коего жители переходят за скотом с места 
на место»
11
. Далее узнаем, что «народонаселение состоит из 120 000 
кибиток (семей. — Г. К.), 630000 душ; строевого войска 183 000 чело­
век. Земли ровные и травянистые; страна слишком дождливая и холод­
ная. На горах много хвойного леса
12
. 
Как известно, усуни населяли Семиречье и Северную Киргизию. 
Граница усуньского племенного союза на западе проходила по между­
речью Чу — Талас, на востоке она ограничивалась отрогами Тянь-Ша­
ня, на севере — оз. Балхаш и на юге — оз. Иссык-Куль. Как сообщают 
источники,- «усуньцы не занимаются ни земледелием, ни садоводством, а 
со скотом перекочевывают с места на место»
13
. Стада овец и табуны 
лошадей были их основным богатством и средством ведения войны. 
Имущественное неравенство существовало и в усуньском племенном 
союзе. Это отмечает, например, китайский летописец: «В их (усуней. — 
Г. К.) владениях много лошадей, и богатые содержат их от 4000 до 
5000 голов»
14
. 
10
 Н. Я. Б и ч у р и н [Иакинф]. Собрание сведений о народах, обитавших в Сред­
ней Азии в древние времена, т. II. 1950, стр. 190—191. 
" Т а м же, стр. 150. 
12
 Т а м же. стр. 190. 
18
 Та м же. 
14
 Там же. 
• 143 

Особенно наглядно начавшееся расслоение усуньского общества и 
зарождение классов видно на материальной культуре: инвентаре, раз­
мере и устройстве, конструкции погребальных сооружений и т. п. • 
Несмотря на относительную полноту китайских хроник, сведения 
и китайских, и античных авторов скудны и отрывочны. Поэтому при 
разработке вопросов древней истории основным источником является 
археологический материал. 
Еще в середине XIX в. памятники древних усуней привлекли вни­
мание русских ученых. Одним из первых был В. В. Радлов, исследо­
вавший курганы в районе поселка Тургень
16
. Позже им были изучены 
курганы в районе Семипалатинска и Павлодара. Результаты раскопок 
он обобщил в капитальном труде «Сибирские древности»
16
. 
Вслед за работами В. В. Радлова появляется сообщение Н. М. Яд-
ринцева «Описание Сибирских курганов и древностей»
17
, в котором 
автор проводит аналогию между семиреченскими курганами I тысячеле­
тия до н. э. и погребениями в Кулундинской степи. Несмотря на срав­
нение, упоминание этих памятников содействовало их изучению. 
Значительно больше археологические памятники Семиречья начали 
изучать после организации Туркестанского кружка любителей археоло­
гии. Кружок организовал регистрацию и охрану памятников старины, 
собирал предметы случайных находок и изредка проводил раскопки 
курганов. Активным членом этого кружка был Н. Н. Пантусов, соб­
равший много сведений о курганных могильниках, городищах и других 
памятниках древности, расположенных в Семиреченской области, опуб­
ликовавший их в трудах Туркестанского кружка любителей археологии. 
Н. Н. Пантусов обследовал и частично описал наскальные изображения 
в Чулакских горах и в урочище Капчагай
18
. 
Из-за отсутствия подготовленных научных кадров и незаинтересо­
ванности царского правительства в выделении средств на исследования 
памятников археологические исследования в Илийской долине в доре­
волюционный период носили эпизодический характер. Исследователи 
занимались в основном сбором материалов и почти не анализиро­
вали их. 
Подлинно научные и систематические исследования древностей Се­
миречья начались лишь в советское время. 
В первое десятилетие Советской власти определилось основное на-
16
 Раскопки в Семиреченской области. «Отчет Археологической комиссии (OAK) 
за 1869 год». СПб., 1871, стр. XVII—XIX. 
18
 В. В. Р а д л о в.—Сибирские древности, т. I, 1896, вып. 3 (Материалы по архео­
логии России, вып. 15), стр. 146. 
17
 Н. М. Я д р и н ц е в. «Древности» (Труды Московской археологической комис­
сии, 1883 год), т. 9, вып. 3, стр. 189. 
18
 Н. Н.  П а н т у с о в . Тамгалы-Тас. Отд. оттиск. Верный, 1910. 
144 

правление советской археологии, она стала неотъемлемой частью исто­
рической науки. 
Теперь археологи не просто собирали материал, а проводили ис­
следования целых комплексов, на основе анализа которых можно было 
решить вопросы истории развития производительных сил и производ­
ственных отношений определенного общества. 
В 1928—1929 гг. были раскопаны могильники древних усуней в Се­
верной Киргизии
19
. Несмотря на ограниченность добытых материалов, 
они позволили М. В. Воеводскому и М. П. Грязнову по-новому поста­
вить вопросы хозяйства, общественной организации, материальной куль­
туры древних усуней Семиречья. 
Анализ материалов из могильников у башни Бурана, пос. Чиль-
пек и Каракол дал возможность исследователям, хотя и в общих чер­
тах, определить типы погребальных сооружений и датировать их. 
Раскопки М. В. Воеводского и М. П. Грязнова явились началом 
организации планомерного изучения памятников сако-усуньской куль­
туры. 
С 30 — 40-х годов на территории Семиречья под руководством 
А. Н. Бернштама
20
 ведутся экспедиционные исследования ИЙМК АН 
СССР совместно с Казахским филиалом АН СССР. Первые экспедиции 
А. Н. Бернштама носили рекогносцировочный характер. Им было вы­
явлено много памятников, отнесенных к разным хронологическим пери­
одам. Экспедиции А. Н. Бернштама изучали памятники культуры эпохи 
бронзы, древних саков, усуней и кангюй, ранние оседло-земледельческие 
поселения Западно-тюркского каганата, средневековые феодальные го­
рода, расположенные в бассейнах рек Талас, Чу и Или. 
Эти исследования внесли много нового и интересного в изучение 
археологических памятников Казахстана и Северной Киргизии. Они яви­
лись прочным фундаментом, на котором в дальнейшем развивалась ар­
хеологическая наука Казахстана. Обнаруженные в Кенкольском могиль­
нике А. Н. Бернштамом одежда из шелковых тканей, предметы воору­
жения и украшения, но главным образом деформированные черепа 
погребенных позволили поставить на повестку дня археологических ис­
следований гуннскую проблему
21
. 
Материал, найденный А. Н. Бернштамом в Берккаринском могиль­
нике, помог выявить своеобразие сако-усуньской культуры, ее отличие 
от культуры древних кангюйцев и связь их с Китаем и Средней Азией. 
19
 М. В.  В о е в о д с к и й , М. П.  Г р я з н о е . Усуньские могильники на террито­
рии Киргизской ССР..., стр. 162—179. 
20
 А. Н. Б е р н ш т а м. Памятники старины Алма-Атинской области.— Известия 
АН КазССР, серия археологическая. 1948, вып. 1, стр. 79—91. 
21
 А. Н.  Б е р н ш т а м . Кенкольский могильник. Л., 1941;  е г о же. Очерк истории 
гуннов. М.—Л., 1949, стр. 102—116. 
10-112 
145 

Изучение древнего Тараза
22
 дало возможность определить его место в 
средневековой истории, высказать предположение о взаимоотношениях 
кочевников с оседло-земледельческими племенами и роли древних го­
родов юга Казахстана в истории казахского народа. 
. Многолетние исследования А. Н. Бернштама в Семиречье позволи­
ли решить вопрос о периодизации памятников сако-усуньской культуры, 
выявить закономерные особенности надмогильных памятников
23
. Одна­
ко локальная группа аналогичных памятников правобережья р. Или 
осталась неизученной и ждала своих исследователей. В период Великой 
Отечественной войны археологические исследования в Семиречье не ве­
лись и возобновились лишь в 50-х годах. С 1954 г. начинаются стацио­
нарные исследования памятников, благодаря чему накапливается'раско-
почный материал, позволивший решить многие вопросы древней истории 
Семиречья. 
В 1954 г., в связи с проектированием Капчагайской ГЭС на р. Или, 
была организована археологическая экспедиция Института истории, 
археологии и этнографии для обследования и изучения памятников ста­
рины в районе строительства, в зоне затопления и подтопления буду­
щего водохранилища*. 
Экспедиция выявила большое количество памятников на правобе­
режье р. Или и отнесла их сооружение к VII—V вв. до кч э. — IV— 
VIII вв. н. э.
2
* 
В 1956 г. была организована Семиреченская археологическая экспе­
диция, которая исследовала на территории Алма-Атинской области 
18 могильников и вскрыла 180 курганных погребений, послуживших 
основой для классификации памятников по типам погребальных соору­
жений
25
. 
22
 А. Н. Бе р н ш т а м. Памятники старины Таласской долины. Алма-Ата, 1941. 
й
 А. Н. Б е р н ш т а м. Историко-археологические очерки..., стр. 26. 
* В Илийской (с 1959 г.— Семиреченской) археологической экспедиции принимали 
участие: К. А. Акишев — начальник экспедиции (1954, 1957—1961 гг.), Г. А. Кушаев — 
начальник отряда (1954, 1957—1961 гг.), П. В. Агапов — художник-топограф. Помимо 
постоянных членов экспедиции, в ней .работали: Е. И. Агеева, Ф. X. Арсланова, Г. И. 
Пацевич, И. И. Копылов, Т. Н. Сенигова, О. М. Грязнов — художник-фотограф, Г. Б. 
Демченко — чертежник, художники-топографы; А. Г. Тартышников, М. Г. Урванцев» 
фотографы: О. В. Медведев, А. А. Попов, М. П. Павлов, студенты исторического фа­
культета КазГУ Б. Нурмуханбетов, М. Туралин. 
24
 К. А.  А к и ш е в . Отчет о работе ИАЭ, 1954 г.—Труды ИИАЭ АН КазССР. 
т. I, 1956, стр. 5—31. 
25
 Е. И.  А г е е в а . Новые данные по археологии Семиречья.— КС ИИМК, 1961, 
вып. 80; е е ж е. К вопросу о типах древних погребений Алма-Атинской области.— Тру­
ды ИИАЭ АН КазССР, т. 12, 1961, стр. 21—40; А. Г.  М а к с и м о в а . Усуньские кур­
ганы левобережья р. Или.— Известия АН КазССР, серия истории, археологии и этно­
графии, 1959, вып. 1(9), стр. 79—95. 
146 

В 1956 г. студентами КазПИ под руководством И. И. Копылова 
были раскопаны курганы могильников у с. Алексеевка
26
 и Капчагай III. 
В 1957 г. начатые работы были продолжены Илийской археологи­
ческой экспедицией. 
Читатель, ознакомившись с первым и вторым разделами данной 
работы, обнаружит некоторые различия в подаче материала. Это объ­
ясняется следующим. 
Первый раздел, посвященный истории семиреченских саков и ха­
рактеристике культуры на правобережье р. Или, основан на известных 
уже в археологической литературе сведениях о кладах и раскопках уни­
кальных памятников-усыпальниц сакских вождей в могильнике Бесша-
тыр, т. е. на продатированных и знакомых широкому кругу археологов 
памятниках, а второй раздел — о культуре усуней правобережья — яв­
ляется первичной публикацией нового археологического материала. 
Далее, материальная культура саков характеризуется уникальны­
ми и богатыми коллекциями: кладами бронзовых котлов, жертвенников 
и орудий труда, а также предметами вооружения из "редчайших памят­
ников архитектуры — усыпальниц могильника Бесшатыр, а материаль­
ную культуру усуней представляет лишь однообразный инвентарь из 
рядовых погребений, удивляющих примитивностью и однотипностью 
своих сооружений. 
Как было отмечено, памятники усуней разделены на три периода, 
различающиеся по инвентарю, могильным сооружениям, кольцам у кур­
ганов и, наконец, по планировке могильников. 
Ранняя группа памятников, отнесенных к III—II вв. до н. э., пред­
ставлена могильниками: Капчагай III*, Ухеген III, Кзыл-Эспе, Кзыл-
ауз III, Унгур-Кора I и Бесшатыр II. 
К следующему (переходному) периоду — рубеж нашей эры — отно­
сятся могильники: Утеген I—II, Тайгак I, Кзылауз II, Калкан I, Алтын-
Эмель I, III, IV. 
Третью группу представляют памятники позднего периода — II— 
III вв. н. э. — могильники: Капчагай II, Чулак-Джигиде I—II, Унгур-
Кора II, Калкан IV, Арал-Тобе I. 
В нашей работе мы постарались дать положительный ответ только 
на те вопросы истории усуней, по которым располагали материалом.-В 
дальнейшем вопросы миграции усуней, развития земледелия, форм соци
1 
альной организации и другие будут объектом исследования автора. 
26
 И. И.  К о п ы л о в . Пирамидальные курганы Новоалексеевского могильника 
Илийской долины.— Ученые записки КазПИ, серия общественно-политическая, 1958, т. 
XV, стр. 158—175. Несмотря на то, что раскопки велись в 1956 г., материалы могиль­
ника до сих пор не опубликованы. 
• * Названия могильникам правобережья даны по наименованию ущелий в горах. 
Чулак. 
147 

Д ^ Ч ^ Ч Ч ^ — F — • ! • I 111 
Глава I 
ХРОНОЛОГИЧЕСКАЯ КЛАССИФИКАЦИЯ 
ПАМЯТНИКОВ УСУНЕИ ПРАВОБЕРЕЖЬЯ Р. ИЛИ* 

жүктеу/скачать 48,07 Mb.

Достарыңызбен бөлісу: