Н. У. Шаяхметов, тарих ғылымдарының докторы



бет21/23
Дата27.11.2016
өлшемі10,94 Mb.
#2594
1   ...   15   16   17   18   19   20   21   22   23

ЛИТЕРАТУРА


  1. "Республика Башкортостан", № 31, Уфа, 1993

  2. Юдин В. П. «Орды: Белая, Синяя, Серая, Золотая...» (Казахстан, Средняя и Центральная Азия в XVI—XVIII вв.), Алма-Ата, 1983

  3. Карл Риттер «Землеведение Азии», том 2, Санкт-Петербург, 1859

  4. Аристов Н. А. «Усуни и кыргызы или кара-кыргызы», Бишкек, 2001

  5. Ауэзов М. О. «Путь Абая», том 1, Алматы, 2009

  6. Сулейманов М.-Х. «Эра Чингисхана в истории казахской нации. Степная дилогия», Алматы, 2009

  7. Сулейманов М.-Х., Сулейманов И. «Праиндоевропейские корни в казахском языке. Краткий философско-лингвистический и историко-этимологический справочник», Алматы, 2010

  8. Валиханов Ч. Ч. «Предания и легенды Большой киргиз-кайсацкой орды» (Собрание сочинений, том 1), Алма-Ата, 1961

  9. «Чингисиана: свод свидетельств современников», Москва, 2009

  10. «Дафтар-и-Чингиз намэ» (версия Хальфина, перевод В. Луганского), Казань, 1822

  11. Артықбаев Ж.О. «Жеті жарғы. Оқу құралы», Алматы, 2003

  12. Сергей Ушаков «Беседы с академиком Салыком Зимановым», 2005, www.geokz.tv

  13. Сулейманов М.-Х. «Классическая национальная идея казахов. Ключ к толкованию народных преданий», Алматы, 1998

  14. Сулейманов М.-Х. «Реконструированные фрагменты учения «Жасау-ізі» (Яссы) с комментариями», Приложение 1 к книге «Эра Чингисхана в истории казахской нации», Алматы, 2009

  15. Сулейманов М.-Х. «Шежіре», Приложение 2 к книге «Эра Чингисхана в истории казахской нации», Алматы, 2009

  16. Сулейманов М.-Х. «Степная мораль и кочевое право (Традиционный суд биев)», КРЕ «Новое поколение», 20.07.2001

  17. Сулейманов М.-Х. «Майкы-би о древних мыслителях времен ариев», КРЕ «Новое поколение», 08.09.2001

  18. Сулейманов М.-Х. «Майкы-би о древних евразийских племенах», КРЕ «Новое поколение», 25.09.2001



Ш.К. Ахметова

г. Омск, Россия
ТРАДИЦИОННЫЕ ПРЕДСТАВЛЕНИЯ И ИННОВАЦИИ В МИРОВОЗЗРЕНИИ КАЗАХОВ ЗАПАДНОЙ СИБИРИ
В мировоззрении казахов Западной Сибири сохранился целый пласт древнетюркских мифологических представлений. Многие образы ее стерлись, сохранив лишь имена божеств: Тәӊір, Құдай, которые в настоящее время употребляются в значении «Бог, Всевышний» и являются, по сути, синонимами слова «Аллах». В сознании некоторых людей преклонных лет бытуют еще некоторые архаические космогонические представления о моделировании мира древнетюркского происхождения, свойственные многим народам Центральной Азии. Эти представления интересны тем, что фиксируют, свойственное мифологическому сознанию, пространственное соотношение миров. Миры при этом располагаются по вертикали: верхний мир, где живут небожители, средний мир, где живут люди и нижний мир адских существ. В приведенном ниже мифе, рассказанном информатором Альжановым М., 1889 г.р., из аула Кудук-Чилик Шербакульского района Омской области, прослеживается уже влияние ислама: «Аллах сотворил перiшiті (ангелов), четыре из них днем мир держат, а другие четыре ночью землю держат. Говорят три мира есть: верхний мир, где перiшті живут, средний мир, где люди живут и нижний мир, не знаю, кто там живет».

В настоящее время наблюдаются процессы разрушения старых мифологических понятий, которые развиваются в направлениях перехода мифологических образов с высшего уровня на низший, с положительного на отрицательный, с женского пола на мужской, как это произошло с албасты, постепенно выродившейся, согласно приведенным Р.М.Мустафиной данным, из покровительницы рожениц во вредоносного духа (Мустафина, 1992, с.3.). Наиболее древним образом в демонологии казахов является албасты, который в настоящее время практически вытеснен из сознания сибирских казахов. Ч. Валиханов пишет, что «албасты – дух, вредящий при родах. Их называют также джезтырнак – с медными когтями» (Валиханов, 1984, с.211). Большая часть опрошенных людей среднего возраста ответили, что не слышали об албасты, некоторые пытались интерпретировать этот образ по литературным источникам. Некоторые информаторы старшего поколения считают албасты оборотнем или домовым, являющимся, по их мнению, духом – хранителем дома. В Новосибирской области албасты считают домовым, которого можно задобрить молитвами. В настоящее время этот образ вместе с такими образами арабской и иранской мифологии, как жын, пери продолжает еще бытовать в сознании старшего и частично среднего поколения как символы нечистой силы в виде злых духов и чертей.

Согласно Ч. Валиханову джины бывают двоякие. Во-первых, это духи или бесы мужского и женского пола, к которым обращается баксы. Они имеют свои имена. Во-вторых, джином называют у мусульман болезнь. Он представляет из себя рослую девку с распущенными волосами и огромными грудями, которые всегда бросает на плечи (Валиханов, 1984, с. 211). В обиходной речи эти понятия часто употребляют как ругательные выражения в значении дурной или сошел с ума: «жын соқты, перiлер» и т.п. Информатор Шарипов Кайкен рассказывал: «В ранние времена, человек и жын – черти ходили вперемежку, жили одним обществом, но жили очень плохо. Они обычно строили против людей всякого рода козни. И вот против них действовали баксы, изгонявшие жынов из тела сумасшедшего». В сознании людей преклонного возраста эти образы часто смешиваются с образом шайтана, обозначающего в мусульманской демонологии дьявола. По словам информаторов, шайтан сидит под мышками. Когда гремит гром, со словами «бісміллә» надо провести руками под мышками. Не менее широко распространено мусульманское представление, что на плечах у человека сидят ангел и шайтан. При соблюдении всех мусульманских предписаний, в числе которых пятикратный намаз и высоконравственное поведение, никакое зло человека не коснется. Неоднократно приходилось слышать, что при сглазе и порче болят плечи, потому что давит шайтан. Дьявол радуется, когда человек идет по кривому пути.

По нашим сведениям и личным наблюдениям среди сибирских казахов до сих пор бытует поверье о дорогах шайтана – пыльных вихревых бурях или просто сильных ветрах, которые могут принести человеку болезни. Про заболевших в подобных случаях людей говорят «жын жолына тускен» - попал на дорогу шайтана, злого духа. Аналогичные сведения приводит Г.П.Снесарев по узбекам Хорезма: «…когда по степи движется смерч, внутри его столба находится джин; если смерч настигнет человека, последний лишится дара речи, а если в смерч бросить нож, на нем останутся капли крови» (Снесарев, 1969. С.26-27 ). Когда поднимается вихрь нельзя плевать в него, иначе черт еще больше разыграется. В быту автору также приходилось наблюдать и слышать предостережения о том, что на ветру нельзя стоять, чтобы «жын соқпасын» - джин не ударил. Автор первого казахского мифологического словаря С. Қондыбай заметил, что современное слово «жел» - «ветер» в эпоху исламизации означало «шайтан», «джин-пери». На это значение древнетюркского слова «йел» указывал М. Кашгари (Қондыбай, 2005, с. 117).

Однако люди преклонного возраста еще отличают шайтана от других вредоносных образов. По словам Рахимовой У.Ж.., 1912 г.р., из аула Бузан Русско-Полянского района Омской области, шайтан это черт, называть которого строго запрещено. В разговоре его лучше называть ляғанат, иначе он принесет вред. Он вредит, в основном, домашним животным. На ее памяти был случай, когда он заплел гриву лошади в косы, которые не смогли расплести. Он также может загнать лошадь до смерти. Обычно он активизируется весной, потому что в это время года они свободно гуляют. Поэтому весной опасно спать у окна, он может задушить человека. Существуют поверье, что по этой же причине нельзя спать головой к дверям.

Поблизости от аула Караман Нововаршавского района Омской области находятся озера ключевого питания. Одно из них называется Ащы көл или Шайтан көл. Озеро пользуется дурной славой. Ащы көл стали называть Шайтан көл после случая с местным жителем по имени Шарип. Когда он ночью проезжал возле озера его конь стал ни с того, ни сего пятиться, взбрыкивать. Шарип понял, что на него напал шайтан. Он стал молиться и чудом спасся, зайдя на середину озера. С тех пор озеро Ащы көл в народе стали называть Шайтан көл.

Для защиты от злых сил существуют обереги – тумары с вложенными текстами аятов из Корана. Иногда в нем хранили горсть земли с могилы предков. Люди считают, что тумары помогают при сильном нервном возбуждении, лунатизме, для успокоения плачущего ребенка. Изготавливают их старые люди и муллы.

Таким образом, исходя из выше изложенного, можно констатировать постепенное изживание в сознании казахов Западной Сибири, наряду с забвением ушедших религиозных систем, древних мифологических представлений. В настоящее время эти представления, в некоторой степени, бытуют еще в сознании уходящего поколения людей, родившихся до 1920-х гг. Следует также отметить, что демонологические персонажи иранского и древнетюркского происхождения часто сливаются в представлении людей в единый образ некоего злого духа или шайтана, достаточно ярко иллюстрирующее усиление позиций монотеистической религии – ислама.

Реликтами древнетюркских представлений являются также органично слившиеся с исламом вера в духов – хозяев земли (жер иесі), воды (су иесі), огня (от иесі), дома (үй иесі), культ духов предков – аруақов. Характерной чертой этих анимистических представлений является одухотворение природы, гуманное и бережное к ней отношение. Следует также подчеркнуть их высокую эффективность в экологическом и духовном воспитании подрастающего поколения. В некоторых казахских аулах Омской области до середины 1980-х гг. действовали запреты рубить «живое» дерево, делать надрезы на березах, добывая березовый сок, потому что они «имеют душу и могут плакать». В запретах копать землю, иначе умрут родители, бить землю кнутом, чтобы не навлечь беду, втыкать в землю нож, чтобы не причинять ей боль, отчетливо проступают элементы культа земли (Кабульдинов, 1992, с. 31). Своего покровителя имеет каждое животное. Покровителем коров считается Зенги баба, лошадей – Жылқышы - ата, овец – Шопан - ата, верблюдов Ойтылкар ата.

В мировоззрении казахов Западной Сибири еще сохраняются представления о хозяевах или духах воды - су иесі. Недалеко от озера Шайтан көл вблизи аула Караман находится озеро Байбике, получившее название по имени бәйбіше Байбике, которая жила приблизительно в XVII – XVIII вв., прославившаяся своей мудростью и добротой. Местные жители долгое время почитали его как святое озеро с целебной водой. Люди кидали в озеро монеты в качестве денежного подношения – садақа для хозяина воды (духа озера) - су иесі, читая при этом мусульманские молитвы. И только после этого приступали к лечению водой и грязью. Информаторы рассказывали, что над озером раньше всегда было свечение – шырақ, потом оно пропало, вместе с ним исчезли и целебные свойства воды. В последний раз местные жители наблюдали свечение на озере в 1960-е годы. Святым источником также считается озеро Яровое, которое появилось, по словам старожилов аула Куатовка Славгородского района Алтайского края, из вырытого колодца. Старики всегда говорили, что озеро питают 99 родников с пресной водой по аналогии с 99-ю пророками в исламе. Женщинам не разрешали купаться в нем без одежды. Придя на озеро, они всегда опускали в воду свои серебряные украшения, завернутые в тряпочку. Местные казахи до переименования называли его Тұзды көл (Соленое озеро). Вода в нем соленая и теплая, хотя местами бьют холодные пресные источники. Целебными свойствами обладают грязи озера, которыми местное население лечит болезни позвоночника и конечностей.

В с. Ельцово Тюменской области, расположенном на берегу реки Ишим, считают Сулеймена его су иесі. Про утонувшую в 2005 г., местную женщину рассказывали, что она в это лето часто ходила на реку купаться, чего раньше за ней не наблюдалось. По интерпретации односельчан она повиновалась зову хозяина воды Сулеймена. В данном случае также очевидно влияние ислама, ведь Сулеймен сын Дауда (Давида), один из пророков Аллаха, о котором много упоминаний в Коране. В приведенных выше двух эпизодах о су иесі явно прослеживается мусульманско-языческий синкретизм.

Культ огня проявляется в запрете наступать на золу - умрет отец, выливать на нее воду – можешь заболеть, в обычаях очищения колыбели, места, где лежал покойник, помещения от дурных запахов зажиганием свечей, спичек, бумаги. Всем эти запретам есть вполне рациональные объяснения. Так, в Новосибирской области нам сказали, что запрет выливать воду на золу восходит к тем временам, когда казахи еще жили в юрте и, боясь потушить огонь в очаге, запрещали проливать воду. Об очищающих свойствах огня хорошо известно. Огонь поглощает нехорошие запахи. В период эпидемий людей и скот прогоняли между зажженными в 2 ряда кострами. Для изгнания злых духов из дома проводили обряд очищения огнем с помощью можевельника – арша, читая суры из Корана. О значении культа огня в традиционной казахской культуре свидетельствуют такие слова в современном казахском языке как отбасы – семейный очаг, отағасы – хозяин, глава семьи, древний ритуал отқа май құю, обычай класть в свадебный қоржын для женщин, помогавших хозяйке в приготовлении угощения, подарки в виде тканей отқа салар. До настоящего времени дошли отголоски обряда кормления духа огня.

У казахов Западной Сибири сохранилось понятие "ақ ас" - белая еда. Информаторы по-разному интерпретируют это понятие. В частности, существует мнение, что "ақ ас" называют только молочную пищу. До настоящего времени дошли отголоски запретов проливать молоко на пол, наступать на пролитое молоко. Так, в ауле Бузан Русско-Полянского района Омской области информатор С.Б. Ержанова (1901 г. рожд.) обратила на это особое внимание: есть, мол, поверье, что кобыла или корова перестанет доиться. Она же заметила, что женщине, черпающей кумыс, нельзя греметь посудой. Угощаемый кумысом, айраном не должен отказываться, иначе не будет дороги. После угощения кумысом следует поблагодарить хозяев и пожелать, чтобы кобыла давала им больше молока. Как видим, в понятие "ақ ас" вкладывается сакральный смысл, что свидетельствует о глубокой древности этого вида пищи. Согласно второй интерпретации понятие "ақ ас" подразумевает любое угощение, преподнесенное от чистого сердца. При этом его соотносят с выражением "ақ тлек" - чистым, идущим от сердца, пожеланием. Возможно, это трансформация древнего воззрения о благородстве и священности молочной пищи, существенно расширившая границы понятия "ақ ас" или еще одна более поздняя трактовка.
О сохранении в сознании сибирских казахов представления о сакральности молочных видов пищи свидетельствует также информация, полученная от К.К. Докановой из с. Михайловское Алтайского края о том, что пожар можно быстро потушить, вылив в огонь молоко. При отсутствии молока можно использовать любой другой продукт, но обязательно белого цвета: кумыс, айран, коже. Следует отметить, что этот старинный обычай восходит к обряду кормления духа огня, наряду с другим ушедшим обрядом отқа май құю, при котором, впервые войдя в дом родителей жениха в новом статусе, невесте полагалось в знак уважения духов предков рода этой семьи, поклонившись очагу, полить огонь маслом.

Обряды почитания огня взаимосвязаны с культом предков – аруақов, которых считают покровителями семейного очага - үй иесі. Для усмирения огня при пожарах на языческих хозяев местности и духов предков воздействуют мусульманскими молитвами. Летом 1976 г. автор этих строк стала свидетелем того, как при сильном пожаре дома по улице 6-ой Тюкалинский проезд (аул Қаржас) г. Омска, живший напротив мулла Бердегужин Искак, стоя на крыше своего дома и воздев руки к небу, просил духов предков и духов воды послать дождь и потушить огонь. Неожиданно поднялся ветер, набежали тучи, пошел дождь. В настоящее время культ предков проявляется в основном в похоронно-поминальной обрядности и в обрядах жертвоприношения - құрмалдық и тасаттық. Поныне действует правило устраивать пышные похороны и поминки с жертвоприношением лошадей и баранов, с раздачей тканей, полотенец, платков с тюбетейками, ковров и жайнамазов. В противном случае дух покойника будет страдать и голодать, а его семья не выберется из бедности и болезней. Существует тесная взаимосвязь между почитанием предков и благополучием семьи. Вследствие чего считается, что у живых не будет благополучия, если мертвые не будут довольны. Именно по этой причине современным имамам с хорошим теологическим образованием не удается справиться с казахским населением и заставить проводить похороны по чисто мусульманскому обряду без лишних расходов.

В народе верят, что все духи предков приходят еженедельно по четвергам и пятницам и за два дня до праздника завершения мусульманского поста – ораза айт. По словам информаторов, духи предков и недавно умерших родственников стоят на пороге и ждут чтения аята из Корана. Помимо чтения молитв аруақов принято поминать в эти дни жаренными в масле лепешками из простого пресного теста - шелпек или из кислого теста – жұқа нан. Желательно, чтобы было семь лепешек – жеті нан или бір тоғыз, екі тоғыз – одна девятка, две девятки и более в зависимости от количества людей. Лепешки должны быть правильной круглой формы, как тюбетейки или зонтики. По словам женщин преклонного возраста и объяснению старых мулл, когда наступит конец света, они будут защищать головы от нестерпимого жара. Жарить лепешки надо с произнесением вслух или про себя особых мусульманских молитв с упоминанием всех поминаемых по мусульманским именам104 и именам отцов. При отсутствии муки можно просто вылить немного масла в огонь или на горячую плиту. Главным при этом является свежий запах жареного теста, которым насыщаются духи умерших предков - аруақов. Однако в конце XX в. – начале XXI в. некоторые хозяйки в г. Омске вместо шелпек стали печь, отличающиеся по технологии приготовления теста, құймақ (оладьи) или блины. Последние, несомненно, являются заимствованием из русской кухни. Как известно, блины используются в поминальной обрядности православного населения. По сравнению с шелпек они просты в приготовлении.

Во время мусульманского поста - ораза казахи приглашают постящихся, родственников, друзей и соседей в гости на угощение после заката солнца – ауызашар. По сути это обряд вечернего разговения – ифтар. Согласно исламу человек, устроивший ауызашар, может избавиться от грехов и получить возможность попасть в рай. В этот период на держащих пост людей и священнослужителей устанавливается очередь, так как каждая семья стремится помянуть усопших до седьмого колена. Также считается, что этот праздник очищает и предохраняет семью от всего плохого на целый год, так как во время проведения ауызашар гости с хозяевами во главе с имамом совершают тарауық – вечернюю молитву, завершающую дневной пост, и намаз.

На ауызашар обязательно готовят помимо мяса по-казахски, шелпек и сомса – маленькие пирожки с начинкой из ливера с мясом, в которые некоторые хозяйки добавляют толченую картошку. Относительно молодые хозяйки иногда вместо шелпек пекут блины, считая их более диетическим блюдом и полезным для постящихся, а также более удобными и быстрыми в приготовлении. При этом они забывают или не понимают смысла этого обряда, заключающегося в том, что именно запахом жареного теста или кипящего масла насыщаются духи умерших предков и родственников. Таким образом, наблюдаются тенденции к забвению многовековых представлений о кормлении аруақов.

Ауызашар начинается с разговения гостей, держащих пост, водой и изюмом. Потом дают чай со сладостями, пирожками – сомса, лепешками шелпек. После первой трапезы гости с хозяевами во главе с муллой совершают тарауық. Потом подают мясо. За столом имам читает проповеди, люди задают вопросы на религиозные темы. По окончании трапезы проводят полный намаз. Потом мулла еще долго читает молитвы по усопшим и живым. Каждый член семьи дает ему и постящимся старикам денежное вознаграждение - садақа. Хозяин дома дает еще добровольное пожертвование - бытыр садақа на нужды мечети, которую представляет имам. Часто накрывают еще раз стол для чаепития, от которого гости могут отказаться из-за позднего времени. Хозяева на прощание всем женщинам, мулле и мужчинам, пришедшим без жен, дают сыбаға – кусок мяса и сладости с бауырсаками, лепешками и фруктами для детей.

В последние два года мусульманский пост - ораза приходится на летние месяцы. Пост удлинился из-за увеличения светового дня. Поскольку принимать пищу, постящимся людям, можно только после захода солнца, проведение ауызашар приходится на ночное время. Из-за позднего времени, очень неудобного для работающих людей и для перемещения по мегаполису, многие семьи в Омске не стали проводить ауызашар в 2011 и 2012 годах.

Повсеместное распространение в Омской области получили коллективные поминовения всех предков рода, известное в народе под названием дұға – молитва. На месте исчезнувшего аула или старого кладбища устанавливается памятник и проводится коллективное чтение молитвы для всех усопших односельчан. Тут же приносят в жертву одного или нескольких баранов, рядом с кладбищем устраивают құрмалдық. На такие мероприятия приезжают все представители этого рода и односельчане из разных уголков России и Казахстана. Помимо религиозной части проводится торжественное открытие памятника с участием местной и районной власти, российской и казахстанской прессы, национально-культурных и других общественных организаций, художественной самодеятельности. Приглашаются также представители акимата приграничных районов Казахстана. За последние 12 лет было установлено много новых стел – памятников на месте исчезнувших аулов и на кладбищах. Особенно активно такие мемориальные мероприятия по данным этнографо-археологических исследований Омского филиала ИАЭТ СО РАН проводятся в Исилькульском и Москаленском районах. С 2004 по 2011 годы были установлены мемориальные стелы на кладбище аула Дюсембай Шербакульского района, на кладбищах и местах исчезнувших аулов Мукуш (Жана Жол), Атығай, Торат Исилькульского района, на кладбищах аула Тумба, исчезнувших аулов Ақ Жігіт и Сага, у распаханного поля на месте аула Шотпай Москаленского района.

Выходцы из аула Торат Исилькульского района, прекратившего существование в 1980-х годах, с 2001 г. собирались между посевной и уборочной на месте своего аула для проведения коллективной молитвы для всех предков - дұға. Приглашали муллу, резали лошадь, привозили с собой бауырсаки, масло и сладости. Поскольку местонахождения аула Торат было распахано фермерами, последние три года односельчан принимают по очереди определенные семьи по месту своего проживания. Так, в 2010 г. принимала всех в Кудряевке Исилькульского района семья Кужбановых, в 2011 г. принимала семья Сатемировых в мечети г. Петропавловска.

С культом предков непосредственно связаны обряды вызывания дождя (құрмалдық, тасаттық) в засушливые летние месяцы, которые регулярно проводятся во всех районах компактного проживания казахов Омской области. В жаркое лето 2010 г. тасаттық проводили жители с. Гвоздевка и Новоцарицыно на кладбище аула Сага, в ауле Тумба на старом кладбище, бывшие жители аула Торат на кладбище Торат. Обычно в таких случаях все жители аула во главе с муллой идут на родовое кладбище, где приносят в жертву Аллаху барана. Пока варится мясо в казане, проводят молебен, по окончании которого едят мясо жертвенного барана, пьют чай. Для проведения обряда вызывания дождя все бывшие жители аула Торат собрали по 500 рублей с каждого дома и купили барана для жертвоприношения, кости которого потом закопали возле кладбища. По словам жителя Кудряевки Исилькульского района А.С. Кучербаева – уроженца аула Торат из рода жанай караул, тучи стали собираться во время чаепития, а дождь пошел, когда выехали.

Если в конце XX в. при проведении таких обрядов искали помощи и покровительства аруақов, веря, что они в состоянии выполнить их просьбу, то в настоящее время молитвы обращены к Аллаху, а духи предков, по словам аксакалов, со своей стороны принимают участие в общей молитве, помогая живым. В данном случае также наблюдается слияние языческих форм культуры с исламом, характерное для всей культуры казахов Западной Сибири.

Почтительное отношение к могилам предков у казахского населения Западной Сибири сохранилось до настоящего времени. Проезжая мимо казахского кладбища, мужчины обязательно должны остановиться и прочитать молитву. Эту традицию продолжает поддерживать старшее поколение. Если ночь заставала в пути и поблизости не было селений, казахи всегда ночевали у одинокой могилы в степи или на казахском кладбище, прочитав молитву с благопожеланиями для аруақов. Хотя в современных условиях это уже не актуально, тем не менее такие случаи иногда встречаются. Не посаженное, а самостоятельно выросшее на могиле, дерево является свидетельством святости погребенного человека. Такие деревья и могилы становятся объектами поклонения не местного населения, а паломников из Казахстана. В этнографо-археологических экспедициях ОФ ИАЭТ СО РАН, выросшие независимо от человеческой деятельности, березы были зафиксированы на могиле Буқарбая, внука батыра Кошқарбая, из рода кулан кыпшак на кладбище в ауле Каразюк (искажение от Қара Өзек - Черная или высохшая речка) Нововаршавского района, на многих могилах кожа на кладбищах аула Қасқат и Атығай Исилькульского района. Святые деревья и ограды могил, в которых, по мнению паломников, лежат останки святых, в Москаленском и Русско-Полянском р-нах обвешиваются разноцветными лоскутками.

Своеобразное сочетание доисламских языческих традиций, культа предков и исламских архитектурно-строительных норм можно наблюдать в облике куполов - кумбезов на кладбищах аулов Атыгай, Қасқат. Хотя по шариату кумбезы запрещено строить. Характерной особенностью этих кладбищ является использование на надмогильных сооружениях в качестве кумбеза старых чугунных котлов. Надмогильные сооружения на данном некрополе отличаются особой монументальностью архитектурных форм и сходством с туркестанскими мавзолеями. На наш взгляд, эта традиция подтверждает сведения старожилов аула Қасқат о прибытии в эти места их предков с войском хана Аблая из Туркестана.

В настоящее время культ предков органично слился с исламом. Несмотря на распространенный еще культ предков, в мировоззрении казахов региона произошла значительная трансформация, связанная с верой в единого бога. Распространенные еще пережитки домусульманских верований заключены в исламскую оболочку.
ЛИТЕРАТУРА
Валиханов Ч.Ч. Собрание соч. в 5 томах. Т.1. Алма-Ата, 1984. С. 211.

Кабульдинов З. Заноза // Земля сибирская, дальневосточная. 1992. №7/8. С. 31.

Қондыбай С. Казахская мифология. Краткий словарь. Алматы: Издательство «Нурлы Алем», 2005. С. 117. 272 с.

КЭЭ ОФ ОИИФФ СО РАН, 2003 г., с. Николаевка Михайловского р-на Алтайского края.

КЭЭ ОФ ОИИФФ СО РАН, 2003 г., с. Михайловка Алтайского края.

КЭЭ ОФ ОИИФФ СО РАН, 2006 г., аул Амангельды Карасукского р-на Новосибирской обл.

МКЭЭ ОФ ИАЭТ СО РАН, 2006 г., с. Ельцово Казанского р-на Тюменской обл.

МКЭЭ ОФ ИАЭТ СО РАН, 2006 г., с. Ельцово Казанского р-на Тюменской обл.

МКАЭЭ ОФ ИАЭТ СО РАН, 2008 г., аул Караман Нововаршавского р-на Омской обл.

МКАЭЭ ОФ ИАЭТ СО РАН, 2008 г., аул Караман Нововаршавского р-на Омской обл.

МКЭЭ ОФ ИАЭТ СО РАН, 2006 г., с. Ельцово Казанского р-на Тюменской обл.

Мустафина Р. М. Представления, культы, обряды у казахов (В контексте бытового ислама в Южном Казахстане в конце X{X – XX вв.) – Алма-Ата: «Қазақ университеті», 1992. – С.3.

МЭЭ ОмГУ. 1981 г. П.о.12. К.940-941. Л.10. Аул Бузан Русско-Полянского р-на Омской обл.

МЭЭ ОмГУ. 1981 г. П.о.17. К.1200. Л.21; К.1198. Л.20, аул Кудук – Чилик Шербакульский р-н, Омская обл.

МЭЭ ОмГУ. 1981 г. Д.29-1\2. К.1184. П.о.17. Л.9. Аул Ортакшил Шербакульского р-на Омской обл.

МЭЭ ОмГУ. 1981г. П.о.17. К.1176-1179. Л.3. Аул Ортакшил Шербакульский р-н Омской обл. ОмГУ.

МЭЭ ОмГУ. 1992 г. Д.81-1. С\з Шубинский Барабинского р-на Новосибирской обл.

МЭЭ ОмГУ. 1989 г. П.О.57-1. Л.20. Аул Кайдаул Павлоградского р-на Омской обл.,

Снесарев Г.П. Реликты домусульманских верований и обрядов у узбеков Хорезма. М.: Наука, 1969. С. 26-27.



Список сокращений
КЭЭ ОФ ОИИФФ СО РАН – Казахская этнографическая экспедиция Омского филиала Института истории, филологии и философии Сибирского отделения Российской академии наук

МКЭЭ ОФ ИАЭТ СО РАН – Международная казахская этнографическая экспедиция Омского филиала Института археологии и этнографии Сибирского отделения Российской академии наук

МЭЭ ОмГУ – Материалы этнографических экспедиций Омского государственного университета

К.И. Искакова

Астана қ., Қазақстан

АҚСЕЛЕУ СЕЙДІМБЕК: ТАРИХШЫ-ЭТНОЛОГ
Ұлылықтың үлгісіндей болған Ақселеу Сейдімбек – халқымыздың өр рухының, өнегелі салтының, өрелі қалпының аса көрнекті өкілі еді. «Туған халқын, оның төл тарихын, салт-дәстүрін, тілі мен ділін жан-тәнімен сүйіп, бойындағы тәңірі берген бар қабілет-дарыны мен қайрат-жігерін ұлт игілігіне арнаған үлкен парасат иесі еді. Ел егемендігін алып, өз тізгіні өз қолына тиген кезге дейін-ақ Ақаң көп адам айта бермейтін, айтса да жаза бермейтін қазақтың көне мәдениеті мен рухани шежіресін шырылдай жүріп жаңғыртып, қызғыштай жүріп қорғай білді»,- деген Астана қаласының әкімі Иманғали Тасмағамбетовың сөзі өте орынды [1].

Ақселеу Сейдімбекті тарихшы-этнолог ретінде көрсететін - «Қазақтың ауызша тарихы» [2] атты кітабы – ұлттық құндылықтарымызды ішіндегі аса құнды еңбек. Көтерер жүгі ауыр, оқырманын бей-жай қалдырмайтын, идеялық мазмұны тереңге тартқан, сан ғасырдың салмағын арқалаған аталған туынды ХХІ ғасырдың басында дүниеге келгені бір жағынан, сүйінші сұрарлық қуаныш, екіншіден, заңдылық та. Сүйінші сұрайтындай жері – бұл еңбектің болмыс-бітімінде, айтар ойында даралық сипат, даналық келбет бар. Заңдылық дейтініміз – дәл осындай сипаттағы еңбек еліміз егемендік алған азат рухты заманда ғана дүниеге келгендігі. Ұлттық құндылықтарды дәріптейтін, тілі жатық, дерегі мол, берері көп жақсы кітапты осы күні таба қою қиын. Көп кітап әдемі әшекейленеді, бірақ мазмұны сыртқы мұқабасына сай келмейді.. Ал Ақселеу Сейдімбектің «Қазақтың ауызша тарихының» жөні бөлек. Әдебиетші мен тілшіге, өнертанушы мен өлкетанушыға, саятшы мен саяхатшыға, саясаттанушы мен әлеуметтанушыға бірдей қажет әрі тарихи, әрі этнологиялық, әрі философиялық осы еңбек екендігі дау тудырмайды.

Рухани өмірімізде үлкен жаңалық болып саналатын «Қазақтың ауызша тарихы» – алдымен қазақтың өзіне, одан кейін, елімізде мекен ететін барша ұлт өкілдеріне, Қазақстан деп аталатын мемлекетке керек дүние. Қазақ ұлтының біртұтас бөлінбейтін этнос екендігін құрамындағы рулар мен тайпалар тарихын зерделеу арқылы көз жеткізген Ақселеу Сейдімбек өзінің фундаменталді зерттеуінде трайболизм секілді етегімізге жабысқан кеселдің тамырына балта шабады. Бүгінгі таңда рушылдық пен жүзшілдіктің отын үрлеуге тырысып жүрген кейбір таяз тарихшылар мен жетесіз журналистердің бейшара әрекеттеріне аталған ғылыми дәйекті кітап тосқауыл болады. Көрнекті ғалым, білгір шежіреші Ақселеу Сейдімбектің кітабын түгел оқыған көкірегінде санасы бар кез-келген адам қазақтың түбі бір атадан, бар қазақ бір-біріне бауыр, бәріне ортақ тіл мен дүниетаным, салт-дәстүр бар екендігін мойындайды. «Қазақтың ауызша тарихынан» жер жаһандағы он бес миллионға жақын әр қазақ өз атасын, айналып келгенде түп негізін табады, бар қазақтың құрылымын түсінеді. Қазақты құрайтын рулар мен тайпаларды жіліктеп көрсеткенде, ғалым ұлтымыздың сыртқы формасын, композициялық құрылымын танытқандай. Ал осы рулар мен тайпалардың мекен еткен ареалын, таңбасы мен ұранын, негізгі ата кәсібін, қоршаған дүниеге көзқарасын, өмір жайлы танымын, салт-дәстүрі мен әдет-ғұрпын, жырлаған жырын, тыңдаған ертегісін, шырқаған әнін, күмбірлеткен күйін, жыл құсымен бірге жүрген әсем көшін көркем тілмен суреттегенде Ақселеу Сейдімбек қазақ деген халықтың жанын, оның ішкі мазмұнын жайып салғандай. Сондықтан қазақты түсінгісі келген адам «Қазақтың ауызша тарихын» оқығаны ләзім.

«Ақселеу Сейдімбек өзінің «Қазақтың ауызша тарихы» атты еңбегінде шежірелік деректерді пайымдаудың жаңа халықтық этнографиялық үлгілерін ұсынған. Автор, шынында да, көрнекті этнолог Ж.Артықбаев айтқандай, тақырыпқа «тікелей немесе жанама кіретін ондаған-жүздеген мәселелерді кітапқа артып алған». Сондықтан да онда этнографияны және этнологияны, тарихи географияны, этникалық тарихты қамтитын көптеген жаңа мәселелер көрініс тапқан. Ақаңның ерекшелігі – оның қазақтың қызыл сөзінің «майын тамызатын» шебері болуында ғана емес, осы тілді этнографияның және этнологияның ғылыми тілімен байланыстыра, мәселені халыққа түсінікті, жатық тілмен баяндауында болса керек. Сондықтан да бұл кітаптың оқырмандары ғалым-этнологтар ғана емес, жалпы, қазақ қауымы болып шығуы да әбден мүмкін. Бәлкім, бұл бәріміз айтып жүргендей, консервативті ғылыми қасаң тілден құтылудың бірден-бір дұрыс үлгісі болар. Осы жағын да ойлағанымыз жөн болар.

…Ақаңның журналистіктен және жазушылықтан этнология ғылымына келуі – біздің ұлт зиялыларының үлкен табысы дер едік. Қазақтың көркем тілін оның бай дәстүр-салтымен тығыз байланыстырып, этнографиялық ғылымға жаңа леп және соны ұлттық сарын алып келген қаламгер біреу болса, ол – Ақаң, ал екеу болса, оның бірі – Ақаң», - деп бағалайды ғалым еңбегін профессор, белгілі тарихшы Талас Омарбеков [1].

«Күңгір-күңгір-күмбездер.Сұлулық туралы сырлар» атты А.Сейдімбектің еңбегі – ғалымның мәдениеттану, тарих, жағрапия, этнологияға қосқан үлесі деп санауға болады[3].Бұл еңбек көшпенділер әлемін, жер-су аттарын, халықтануды, өнерді, мазарларды, шежірені қамтиды, олардың тарихын ашып, баға береді. Спелеология – үңгіртану ғылымы туралы мағұлымат береді. А.Сейдімбек тарихшы-этнолог ретінде Л.Н.Гумилев еңбектеріне көп мән берген, бірқатар еңбектер жазған. Солардың ішінде келесі еңбектерін атауға тұрарлықтары: «Гумилев және этнология», «Мен білетін Гумилев», «Өзекті ой,өміршең идея иесі», «Гумилев» және т.б. [4]. Ол: «Лев Николаевичтің ғылыми ізденістерінің шыңы болып табылатын «Этногенез және Жердің биосферасы» («Этногенез и биосфера Земли») атты еңбегінде халықтардың қалай жаралып, қалай сейілетініне, сондай-ақ оған та­биғат пен космостың аса тегеурінді әсер-ыкпалына бүкіләлемдік ауқымда тарихи шолу жасайды. Тарихи шолуын айғақ-дәлел ретінде көлденең тарта отырып, этнология туралы бұрынғы көзқарастардан түбегейлі айырмашы-лығы бар ой-тұжырымдар қорытады. Бұлардың бәрі автордың тарихи деректерге, нақтылы теорияларға, табиғат пен биосфера заңдылықтарына, географияға жүйріктігімен дәлелденіп, мейлінше оралымды тіл-стилімен оқырманын тәнті етеді», - деп жазады өзінің «Гумилев» атты еңбегінде [5].

Лев Николаевичтің соңында ұлан-ғайыр мұра қалды. Сол мол мұрадан алғаш рет қарпып алып жариялаған еңбектерінің өзі 15 том.Әрине, мәселе санда емес, деп санайды Ақселеу Сланұлы. «Лев Николаевич еңбегіндегі тосын да тың ойлардың, мейлі, оң болар немесе теріс болар, әлі де талай ұрпаққа ден қойдырып, әлі де талай-талай ғылыми ізденістерге тұғыр болатыны хақ. Өйткені, Лев Николаевич Гумилев бар болмысын, барша ғұмырын ғылыми шындықты іздеуге арнаған жан. Басқасын былай қойғанда, оның ғажайып эрудициясы мен логикасы тарихқа іңкәр әркім үшін тамаша тағылым болатынына күмән жоқ», - деген А.Сейдімбек сөздері Л.Н.Гумилевтің ғылыми мұрасына берілген үлкен баға [5].

Лев Николаевич Гумилевке дейін этнос, яғни халық, ұлт, жұрт (национальность) дегеніміз — тіл, мемлекеттік билік, тарихи ағым (инерция), өмір, салт біріктірген адамдардың қоғамдастығы деп түсіндірілетіне біз бәріміз куәміз. Ал А.Сейдімбек болса, Лев Николаевичің этносты нақтылы категория ретінде қарастыратындығын атай отыра, этнос дегеніміз — өзіндік шек-шекарасы бар, өзіндік қалыптасқан мінез-құлқы бар, өзіндік ішкі құрылымы бар, уақыт аясында өзіндік заңдылықтармен өзгеріске түсіп отыратын біртүтас жүйе дейді.

Бұрын (соцжүйе кезінде) этнос немесе этникалық қауымдастық дегеніміз тарихи-табиғи жолмен қалыптасатын әлеуметтік категория делінетін. Ал Лев Николаевчи болса этнос дегеніміз био-географиялық категория дейді. Жай ғана био-географиялық категория емес, этнос дегеніміз — әлеуметтік және формациялық құрылымнан (устройства) тыс, әлеуметтік проблемаға кіріптар болмайтын жаралым дейді. Мұның өзін этнос тарихы мен табиғат тарихының шеңдесуі арқылы болатын антропосфералық құбылыс деп біледі. Әйгілі ғалымның ой-тұжырымы бойынша, біріншіден — этностың күш-қуатын өзі тіршілік құратын табиғи ортамен кіндіктес, екіншіден — әрбір этнос тіршілік құру барысында әлеуметтік кеңістігін ұдайы ұлғайтып отыруға бейім болады. Ал этностың алғашқы жаралымына космос қуаты әсер етеді. Сол әсердің нәтижесінде қайрат-жігері ерекше «пассионар» адамдар қалыптасады. Өз кезегінде пассионар адамдар соңдарынан қалың тобырды ертіп, өздеріне қарсыластарға (субпассионарларға) тойтарыс беріп, өзіне дейінгі «мәдени жаралымды» жойып, «этнос» деп аталатын жаңа қауымдастықты қалыптастырады. Мұның бәрі де қоршаған ортамен біте қайнасқан тұтастықта жүзеге асып жататын үрдіс. Яғни, әрбір этносты ең алдымен био-географиялық құбылыс ретінде қабылдау керек. Этнос био-географиялық құбылыс болса, онда өзінен-өзі олардың өлшеулі ғұмыр жасы болмақ. Ондай ғұмыр жастың ұзақтығы әдетте 1200-1500 жыл шамасында болып келеді. Осынау өлшеулі уакыт аясында этнос нобай танытып дүниеге келеді, еңсе көтеріп етек жияды, өркен жайып дамиды (акматикалық фаза), сонсоң бірте-бірте құлдырап сейіле бастайды (обскурация немесе аннигиляциялық фаза). Яғни, этнос та адам сияқты, балалық, жігіттік, қарттық шақты бастан кешеді. Бұл үрдіс «этногенез» деп аталады. Осылайша, Ақселеу Сейдімбек Л.Н.Гумилевтің теориясының ең күрделі, әрі мазмұнды тұсын қазақ оқырмандарына дәйектеп түсіндіріп берді [5].

Лев Николаевич Гумилев еңбектерінің бәрін дерлік көктей өтіп жататын идеялардың бірі — пассионарлық. Осы тұста А.Сейдімбек: «Әйгілі ғалымның ой-тұжырымы бойынша, адам әрекеті планеталық күш-қуат болып табылады. Сол күш-қуат жердің геологиялық жаңғыруына пара-пар. Яғни, адам (ұлт, халық) қозғалысының күші тектоникалық қозғалыстармен теңдес келеді. Бұл ретте адамның планеталық аукымдағы әрекеті жанды биосфераның биохимиялық қуатынан бастау алады. Мұнан әрі адамның планеталық ақыл-ойы биосферадан ноосфераға ұласады. Былайша айтқанда, өсімдігі бар, жан-жануарлары бар, адамзаты бар — тіршілік атаулының болмысы планетаның жоғары қабатына айналады. Мүның өзін биология деуге де, социология деуге де болмайды. Сірә, географиялық-геологиялық құбылыс десе жобасы келіп қалар. Биосферадағы жанды заттардың биохимиялық қуаты болып табылатын осы құбылысты қосмос кеңістігінен құйылатын тегеурінді қуат (сверхэнергия) әсер еткенде Жер бетінде айрықша жаңғыру үрдісі басталады. Адамдарды қозғалыска келтіріп, олардың ішінен қайрат-жігері тасыған тұлғаларды тарих сахнасына шығартып, одан әрі этниқалық жаралымға ұйытқы болатын себеп осы. Яғни, пассионарлық дегеніміз — адамдарды шабыт тұғырына қондыратын биохимиялық қуат. Пассионарлық сөзінің латын тіліндегі «пассио» түбірі «шабыт», «құлшыныс» (страсть) деген мағына береді. Лев Ниқолаевичтің пайымдауы бойынша, этногенез дегеніміз — этносфера аясындағы этникалық ұжымның жаңарып-жаңғыруы. Ондай жаңарып-жаңғыруларға пассионарлық құбылыс тұғыр болып отырады », - деп, Л.Н.Гумилевтің пассионарлық идеясы жіліктің майын шаққандай талдап, өзінің Л.Н.Гумилев териясын терең меңгергендігін дәлелдейді [5]. Л.Н.Гумилев сияқты данагөй ғалымды қазақтың маңдайына біткен біртуар дана ғалымы Ақселеу Сланұлы Сейдімбектің жете зерттеуі кездейсоқ нәрсе емес. Өйткені, жазушы, бұрынғы қоғам қайраткері Әбіш Кекілбайұлы айтқандай: «…Ақселеу – ұлан-ғайыр сахарамызды түгел шолып, ұлан-асыр сыр-сипат­тарымызды тегіс қамтып, қат-қабат тарихымызды терең қаузап, дүлдүл оймен, ділмар тілмен толғайтын ғұлама ғалым, сұңғыла білімпаз, сүлей суреткер.Оның кең қарымды, тың серпінді, тынымсыз ізденіске толы тарихи зердесі өзімізді дүние танып, өзгелерді дұрыс бағам­даудың асқаралы шыңдарына шығып, бұрын-соңды батылымыз бармаған ұшы-қиырларын еркін самғай бастап еді» [1].

Ақселеу Сейдімбек туралы әңгімемізді Қазақстан Республикасының Президенті, Ұлт көшбасшысы Нұрсұлтан Назарбаевтың жүрекжарды тамаша сөздерімен аяқтаймыз: «Ол жан-жақты дарын иесі ретінде өзінің бүкіл білімі мен қажыр-қайратын туған халқының мүддесіне бағыштап, мейлінше мақсатты әрі жемісті еңбек ете білген аса айтулы тұлға еді. Сол себепті, төл мәдениетіміздің жаңғырып, өсіп-өркендеуіне мол үлес қосып, өзінің айшықты ізін қалдыра білді. Еңбегімен халқымыздың зор құрметі мен сүйіспеншілігі бөленді. Онымен жастай танысып, өзара сыйлас, пікірлес болғанымды ұмытпаймын» [1].

Біз де Ақселеу ағамызбен бір университетте қатар қызмет атқарып, ол кісінің көкрегімізде жатталып қалған баға жетпес дәрістерін тыңдағанымызға, ақыл-кеңестеріне сусындағанымызға өзімізді бақытты санаймыз, тағдырға алғысымызды мың қайтара айтамыз. Ғалым, ұстаз Ақселеу Сланұлы Сейдімбектің жарқын жүзі жүрегімізде мәңгі сақталады.


ӘДЕБИЕТ
1.Ақселеу туралы аңыз // Ана тілі.- 2009, 22 қазан

2.Сейдімбек А. Қазақтың ауызша тарихы.- Алматы, 2001

3. Сейдімбек А.Күңгір – күңгір күмбездер.Сұлулық туралы сырлар.-Алматы,1981

4.Сейдімбек А Гумилев және этнология // Еуразия университеті.-2012,қазан. Мен білетін Гумилев // Заман-Қазақстан.- 1996, 18 қазан; Өзекті ой,өміршең идея иесі // Егемен Қазақстан.- 2002,2 қазан; Гумилев // Егемен Қазақстан.- 2004, 01 қазан

5. Сейдімбек А. Гумилев // Егемен Қазақстан.- 2004, 01 қазан
Р. Бейсетаев

Қарағанды қ., Қазақстан
АҚСЕЛЕУ СЕЙДІМБЕК ЖӘНЕ САРЫАРҚА ЖЕРІНІҢ

КӨНЕ ЕСКЕРТКІШТЕРІ
Кезінде Мәш­һүр-Жү­сіп Көпеев әулие бабамыз жастарға айтқандай: – «Жі­гіт күніңде жаннан кеш­те іс қыл, өл­сең өлер­сің, өл­ме­сең адам бо­лып шығар­сың», – деп, қай­сар мі­нез­бен және қа­жыр­лы та­бан­ды­лық­пен өзі­ де еңбек етіп, өзгеге де өнеге болған азамат Ақселеу Сейдімбек еді. Осы бір сан қыр­лы, – әде­би­ет, этногра­фия, та­рих, музыка, дін ғы­лы­мы­на елеулі мұ­ра қал­дыр­ған адам­ның еңбегі осы күні арнайы айтарлықтай.

Халықтың зиялы азаматының рухани бо­ры­шы – әлем ал­дын­да өз ұлтының дара болмы­сын та­ны­та бі­лу. Егер жеке ха­лық әлемнің да­муы­на ешбір үлес қос­па­са, он­да бұл халықтың азаматтары адам­зат та­ри­хына, дамуына, тіпті өз халқының тарихына және оның дамуына ешбір еңбек етпеді деуімізге болады. Міне осыған орай, білікті азамат әрі ғалым Ақселеу Сейдімбектің өз халқына, әлем өркениетіне айтарлықтай еңбегі бар деп, толық айта аламыз.

Ғалым Ақселеу Сейдімбектің өзі айтқандай: – "... Көшпелілердің тарихи-әлеуметтік дамуындағы ұзақ ғасырларға созылған біртектілік, даланың табиғи ерекшеліктерін шебер пайдалана білудің арқасында жинақталған материалдық игілік, шағын ауылдардан бастап байтақ көшпелілер әлемін қамтып жатқан қарға тамырлы рулық пәтуа – міне, мұның бәрі де сол қоғамда дүниеге келген адамдардың эстетикалық мұратына әсер етпей қойған жоқ. Жай ғана әсер ету емес, эстетикалық таным-түсініктің ұдайы шыңдалып отыруына ықпал етті. Өйткені көшпелілердің нақтылы өмірі мен мақсаты арасында айырмашылық жоққа тән еді... Демек, мұндай ортада нақтылы өмірдің өзі адам мұратының жүзеге асуымен пара-пар болған". Бұл ойдың көпшілікке айқын түсінікті болуы оның Сарыарқа жерінің тауы мен тасын зерттеуіне де байланысты.

Ғалым Ақселеу Сейдімбек Сарыарқаның көне ескерткіштерін зерттеу барысында Әлкей Марғұлан сынды ғұламаны өзіне ұстаз тұтқан. Ақаң сол ұстазы айтқан: – "Ұлы Сахараны ескі дәуірлерде қоныстанған мал бағушы тайпалар жасаған мәдениет, өнер – ойға зор әсер ететін, зерттеуді керек қылатын бір таңсық нәрсе. Олардың бүгінге дейін сақталып келген көркем бейнелер қараушыны еріксіз өзіне тартып, Отанының ескі дәуірдегі мәдениет үлгісін жарқын түрде сыйпаттап, бүгінгі рухани қазынасының арналы бір саласы болып отыр", – сөзін өзіне ту қылып өткен зерттеуші. Ал, мен де сол ол кісінің жазғандарының ішінен өзім көзіммен көріп, қолыммен ұстаған тас туралы баян қылайын.



Сарыарқаның кіндік ортасында Қарқаралы ауданының солтүстік-шығыс аймағында Қу атаулы әдемі тау бар. Қу десе қудай, әсем кербез тау. Сол таудың басында сонау Қозы Көрпеш-Баян Сұлу заманында ғұн шеберлері тастан қиып, қалап шыққан алып бейнелі адамның бас бейнесі бар болатын (1-ші суретті қараңыз). Бұл мүсін тасты іздеп келіп, оны алғаш суретке түсіріп, өзінің «Күңгір-күңгір күмбездер» атты кітабына берген Ақселеу Сейдімбек ағамыз болатын. Бұл ескерткіштің басты ерекшелігі – өте биік (4,5м) етіп жасалған. Көшпелілер мәдениетінің өнердегі озық үлгісі еді.

1-ші сурет.

Қарқаралы ауданының солтүстік-шығыс аймағында

Қу тауының басында жаңа заманға дейін 2 ғасырдай

бұрын ғұн шеберлері тастан қиып салған

адамның бас мүсіні.

(Суретті алғаш түсіріп, кітапқа берген Ақселеу Сейдімбек).
Өкішішке орай, жақын орналасқан Семей атом полигонында жоғары қуатты сутегі бомбаларын ашық ауада жарудың салдарынан бұл ғажайып ескерткіш құлап, жартылай сынып, баяғы әсем адами бейнесін жоғалтты (2-ші суретті қараңыз). Мүсіннің қирағанын естігенде Ақаң мен Ғабдолла Құлқыбаев ағамыз екеуі қатты ренжіп: «Жерімізде бүтін зат-дүние қалмайтын болды ғой» деп, қайта-қайта айтып еді.

2-ші сурет. Қу тауының басында жаңа заманға дейін ғұн шеберлері

тастан қиып салған бейне – адамның бас мүсінінің бүгінгі қалдығы.
Кезінде Ақселеу Сейдімбектің Сарыарқа жеріндегі зерттеулері туралы академик Әлкей Марғұлан былай жазған болатын: – «Автор байтақ даладағы бақташы елдердің тарихына, географиясына, қандай тіршілік жасағанына ерекше көңіл қойып, әсіресе олардың мәдениетіне, өнер түріне, әдетіне, істейтін ісіне, тігетін киіміне, ішетін асына, ғұрпына, барлық этнографиясына жарқын көзбен қарап, оларды ғылыми, көркем тілмен айтып беруді мақсат еткен. Қытай, грек, латын тілінде бақташылар туралы жазылған байтақ мәліметтерді пайдалана отырып, кейінгі замандағы атақты саяхатшыларды, топ-тобымен зерттеген ғалымдарды еске түсіріп отырады. Сондықтан да болар, Ақселеу Сейдімбеков кітабын әрі ғылыми дұрыс, әрі жанға жайлы жұғымды, көпшілік әдемі түсінетін, жарқын тілмен жазған». Ал, біз академик Әлкей Марғұланның бұл сөзін өте жоғары баға деп түсінеміз.

Ақаңның Сарыарқа жерінің тарихын зерттеу барысында терең оймен, перзенттік парызым деп жазған бір саласы – көне заманда көшпелілер даласында жасалған жоғары деңгейлі мәдениет, оның кейіпкерлері және сол мәдениетті жасаушылар болды. Ал, академик Әлкей Марғұланның тілімен айтқанда, – «Мәдениет – адамзат баласының ақыл-ойы, маңдай тері, қажырлы еңбегі. Мұның бәрі – зор қоғамдық сыйпат». Міне, сан ғасыр өткізіп, өзіндік сабақтастығын үзбеген осы ұлы мәдениет қалдығын, көркем мұраларды терең тұсінуге, түсінгенін елге түсіндіруге, оларға тарихи және әлеуметтік мән беріп, зерттеуге көп күш жұмсап, еңбек еткен. Демек, ғалым Ақселеу Сейдімбек – көне мәдениетіміздің зерттеушісі, оның жаршысы – жас және болашақ ұрпақтың ұлағатты ұстазы.

Ақаңның көп көңіл бөліп айналысқан мәселесінің бірі – ғасырлар бойы сақталып, біздің заманымызға аман жеткен тарихи аса қымбат ескерткіштерді қалай да сақтап қалу болды. Сол мәдени ескерткіштердің көбі тозығы жетіп, жойылып кетуге жақын тұр. Егер болашақ ұрпаққа олардың өзі жетпей, тек суреті ғана жетсе, ол шексіз өкінішті болар еді.

Профессор Ақселеу Сейдімбектің Сарыарқаның тау-тасын жаяу аралап, оның көне заманнан бізге жеткен тарихымыздың куәсі, тіпті сол тарихымыздың өзіндей болған ескерткіштерді зерттеуі, оларды суретке түсіріп, тарихи талдап бүгінігі жастарға тарту етуі – еліміздің болашағына арналған, жастарымызды рухани тәрбиелеудегі атқарған орасан зор еңбегі деп білеміз.



Attila Mátéffy

Hungary; Hacettepe University, Turkey
THE DEEDS OF THE MAGYARS” – COMPARATIVE STUDY ON THE LEGEND OF THE ORIGIN OF THE MAGYARS
First of all I would like to greet all visitors! Excuse me, that I can not speak English very well. I promise that next time we will be able to talk more easily!

I will talk briefly about the coherences of a Central Eurasian legend group. I plan to continue my researches and summarize them in a major monograph. I am about to give you an epitome instead of a well detailed presentation due to the big size of the matter. I will try to present when the “deer-chasing legends” evolved, how they expanded in Eurasia and what different motives we can identify in the legends.

As you see on the enclosed map – the deer-chasing legends spread on continuous lands or so: From the East to the West:

(Epic of King Geser; 1716) – Oral epics of some Turkic people of South Siberia/Altai Region: Shor) – Kyrgyz Oral Epics - Khanty and Mansi people /South Siberia - Central-Asia (óperzsa lejegyzés: The thousand and one nights; Madiar tribe of Khazakhs/Torgai Region)

Ramayana (ancient Sanskrit Epic) - The Book of Dede Korkut/The Story of Bamsi Beyrek (Oghuz Turks) - Bey Böyrek (Turks of Turkey; variations of Erzurum, Acıyurt and Yozgat)

Muhammediye/Osman Turkish - Caucasus (Ossetians and Karachay-Balkars) – West Hun (Sozomenos (415); Priskos-Prokopios-Iordanes)

Hungarian (Simon de Keiza/1285; Kálti Márk: Chronicon Pictum=Illuminated Chronicle =  Mark of Kalt's Chronicle About the Deeds of the Hungarians/cca. 1358); Terjuman Mahmud’s Tarih-i Ungurus (16. century; after 1543; copy of earlier Hungarian chronicles); lyrics of Hungarian ritual songs; Csango and Szekler proposal speeches (ritual lyrics of marriages)

Bulgarian (slavic) koleda (carol)

Ancient Greek legends: Herakles, Placidus, Digenis, Saint Giles/Aegedius, Gugemar and Monte Gargano Legends, etc./Byzantine temple-founding legents: Theophanes continnatus Byzantine author (after the IX. century) - Nikephorosz emperor´s tale ; Saint Meinulf; Legend of Saint Eustachius

West Europian legends: Saint Hubertus, Julianus Hospitator, Legends of Chlodvig and Charlemagne; Charles IV, Holy Roman Emperor/Karlsbad thermal sources; Legend of Ansegius

Polonian oral epics (Legend of Boleslav and Imre of Hungarian Arpad Dynasty (the namegiver saint of the american continent)

Catalonian folk songs

Spanish folk songs (near Catalonia)

János Berze Nagy, Hungarian folklorist and folk-song collector organized certain motifs of the „chased-doe” legends in an archive (next to many other motifs). His works were published posthumously in 1957. The „chased-doe” type tales (401) are only a part of the legend. In Europe we can find the Magic deer group as well (AaTh: B188 Magic deer; Thompson, Stith 1966. 361, 394, 408, 435, 454.), but most important motifs in my presentation can´t be found in Thompson´s index (Motif-Index).

The most essential motifs of the legend group:

1. A princely person chases a doe

2. He can not shoot it down

3. The doe appears as a daughter of a king

4. (Totemistic) They get married

5. It leads to the prince become the forefather of his nation

It is the main act but it can be broadened with several other motifs or the five above-mentioned motifs can be widened with sub-motifs.

The Hungarian legends start with the version of Simon de Keiza, that was written between 1282 and 1285. Three other chronicle-texts – including the original content - and one redaction followed that. The main act of the legend has existed among the Hungarians as an oral tradition till this very day. Two months ago I collected ritual proposals from Chango Hungarians who are living in Moldva, in the northeast part of Romania (PPT).

The doe marriage motif has subsisted in the Mongolian Geser epic but the act has changed much due to the strong influence of Buddhism.

Contrarily, the Persian „One Thousand and One Nights” collection of tales includes a Central-Asian Turcic legend where the name of the tribe („nayman”) and the key character (Rushvansad – according to turkologist Gyula Németh, consists of an Iranian (Rusvan) and a Turkic (shad) element. ) also indicatng the Turkic origin. In the tale a prince with his attendant notice a drinking doe at a spring. It is a frequent Central Asian motif that they are two together - in the Hungarian versions Hunor and Magor are the two brothers. The doe disappears but afterwards the two heroes can find it in the figure of a beautiful princess and Rusvanshad takes her to his wife later.

The deer-chasing legend was enriched with several new motifs in the Caucasian Nart saga but it kept its main core. The protagonist (Soslan/Sosruko) gets to a palace in afterlife. There the doe changes to the daughter of the Sun Deity and they get married. The fact that the doe is the daughter of the Sun Deity has a great importance because the nomad Hungarians started to convert to the Western Christianity in the beginning of the XI. century and the doe – the symbol of the ancient mother – changed to the Christian Virgin Mary later who was show as a figure in the sun or like the sun itself. This way a pre-christian symbol – the Hungarian ancient mother-symbol – was adapted to the Christianity.

In the Hungarian written legend versions (XIII., XIV. and XVII. century) the two protagonist - Hunor and Magor who symbolize the Huns and Magyars, respectively – do not get married with the doe, but the doe shows them the place where they find there prospective wives.

The same act can be visible in the book of the Oghuz Turk author Dede Korkut where Bamsi Beyrek catches up with the doe in front of a red tent, shoots it, but when he enters the tent he glimpses his future wife, Banu Chichek.

The venue in the Hungarian legends is the same Meotis, namely the Eastern swampy areas of the Black-Sea, like 700 years earlier in the Kutriguri Hun legend that was written down by a Byzantine writer, Prokopios. His version tells the same tale with two princely brothers. Utigur represents the Utigur Huns and Kutigur is the impersonation of the Kutigur Huns.

The same Steppe view appears in the Hungarian legends and several Hungarian folk-tales.

János Berze Nagy, a folk-tale collector, referred to the “two similar brothers” motif in his notable two-volume (Magyar Népmesemotívumok – Hungarian Folk-Tale Motifs) book with the sign of number 303. This motif counts as a „Hungaricum”, a typical Hungarian motive. We can not find two brothers in the European versions because they have only one protagonist.

In Polish Folk-poetry a monastery-founding legend comes up, telling a story about a hunt by the king I. Bolesław (the unle of Saint Emeric from the House of Árpád) where they chase a vanishing deer and build a monastery. The Hungarians brought the Turkish double principality with themselves from the Black Sea and the historical Meotis (located north from Caucasus) or Pontus (Sea of Azov) where the Kutrigurs and Utrigurs lived. This motif was established in Europe by the Hungarian House of Árpád. (Otherwise the namegiver of the American Continent was the son of the first Christian Hungarian king, I. Saint Stephen. Saint Emeric, the Hungarian prince was a very popular saint in Europe that time and Amerigo Vespucci was named after him.)

Historical sources also confirm the Hungarian Double Principality: Ahmad ibn Rustah (10th century Persian explorer and geographer), Abu Saʿīd Gardēzī (died c. 1061 CE). Gardīzī told about the territory of Hungarians: "The Hungarians' country is situated between the territory of bulkars and eskils, who date back to the bulkars. (...) Their country reaches the Rum-sea [=Black Sea]. (...) The two rivers, which flow into the Rum-sea, are called Atil [=Volga] and Danube." – both of them used a former source: al-Gayhānī (early 10th century).

The members of the Hungarian Árpád Dynasty spread the legend on another European region also, Catalonia. Nobody has talked and published about it up to this day. I became aware of it on the winter of 2010 in Ulan Bator - the capital of Mongolia where I studied Mongolian language with a state scholarship. I met a Hungarian-Catalan couple there, Flóra Komlósi és Carles Fernandez.The latter told me that a big cult is still alive in Catalonia around the daughter of a king from the Árpád Dynasty, Violant of Hungary (Violant d'Hongria in Catalonian; Jolánta in Hungarian).

The princess married James I in a dynastical marriage in Barcelona on the 8th September 1235, on the same day as the birthday of the Blessed Virgin Mary. By the marriage, Violant became Queen consort of Aragon.) She gave birth to ten children and five out of the ten became kings of European dynasties.

A Catalan-researcher, Oliver Branchfeld believes that it would not be an extreme statement to call Jolanta the foremother of European dinasties. Contemporary chronicles tell that 200 person accompanied Jolanta from the Hungarian Kingdom to Barcelona. Catalan historians wrote down a Catalan folk-song group with a professional folklore collection in the XIX. century; versions of the song (PPT):

As we see the folk-song group kept the ancient types of the „deer-chasing” legends. The core of the latter mentioned version consists of the Caucasian Osset version and the Central-Asian Turkish legend with king Rushvansad that was recorded by the Persians: Doe drinks by a source – hunter / prince – inefficient hunting / the deer transforms into a girl – marriage. This is the over thousand-year old core of the Central Eurasian Legend-Group.

The Catalan folk-song versions with more than twenty songs reached Catalania by the Hungarian queen and her 200 court dependents a half century before Simon Kézai noted down in the only version of the legend in Hungary that exists to date.

The Osman Turkish translations of the former Latin tongued Hungarian chronicles (Terjuman Mahmud’s Tarih-i Ungurus – History of Hungarians) also include two different versions of the Hungarian´s root legend. It takes place in the north part of the Caucasus located east from Meotis, in Sassanian Persia. The Karachay-Balkar and the Osset versions appear here and a few place names retained the name of the Hungarian from the VI - IX. century.

We know several versions but new findings have exposed the connections better between the Asian and European versions. The deer-chasing legends (monastery-founding; Karlsbad thermal bath, etc. ) were dispersed in Europe by the Byzantine nations, partly the Central Eurasian nomad nations especially the Hungarians. The core of this totemistic root legend is still alive like proposal ceremonies among the Csango Hungarians in the XI. century – who have since moved to northeast Romania. These live folklore records are the very last oral remainders of a thousand years old Steppe tradition. In the chronicles, the „wonderdeer” leads the Hungarians and Huns to their new country, the Pannonian Basin. The motif of the mother deer who leads a nation to its new land can be found in the Kyrgyz and Hun folklore. Consequently this motif inherited genetically to the Hungarian traditions.

The Virgin Mary cult is still alive in the Hungarian folk faith and religious folklore. Among the Turk nations - including the Hungarians - the Sun is a female symbol, while the Moon symbolizes the male in contrast with the views of other Indo-European nations. The Middle Eurasian symbol of the doe/ deer – foremother - became the symbol of Jesus in Europe, thus it turned to be a male symbol. These strong traditions from the Bronze Age are still alive as a survival element among several nomad people.

Thank You very much for your attention!


Б.А. Бичеев

г. Элиста, Калмыкия
Исторические предания калмыков, записанные

Номто Очировым в начале XIX века
Фольклорные материалы, собранные видным общественным деятелем, ученым и просветителем Номто Очировым в 1909 – 1911гг., содержат образцы различных видов устной литературы калмыков – сказки, песни, по­словицы, загадки, эпические произведения, буддийские притчи и др. Среди собранных им произведений устного народного творче­ства доминируют исторические предания. При этом значимость их определяется не столько количеством, но, прежде всего, со­держанием, отражающим уровень историчес­кой памяти народа.

Память о прошлом – одно из важнейших составляющих этнического сознания калмыков. Цель, которая преследовалась, и средства для достижения этой цели представлялись в простом и недвусмысленном виде. Це­лью было возрождение, возврат к былому совершенству. Иде­ал этот был ретроспективным, как и метод действия, который заключался в усвоении и приложении прежней мудрости и пре­жней добродетели.

Традиционные представления о человеке в калмыцком об­ществе не могут рассматриваться вне учета общего контекста этнической культуры. Взгляды на жизнь в целом и человека в отдельности в национальной картине мира складывались на протяжении многих веков. При этом сохран­ность разных мировоззренческих моделей была неодинаковой. И если пространственно-временные представления, отражаю­щие этническую картину стабильного мира, были константны­ми, то модели жизни и человека динамичными, поскольку со­держание этой сферы этнического сознания предполагало оп­ределенное варьирование.

Содержание произведений устной исторической прозы, за­фиксированных Н.О. Очировым, свидетельствует о том, что в мировоззрении калмыков человек отражен, прежде всего, как член этнического общества, как носитель типичных черт. Ис­торические события и личности прошлого, какими они пред­стают в фольклорных произведениях, не могут считаться пол­ностью соответствующими реальным обстоятельствам. И, тем не менее, эта доминирующая типизация исторического собы­тия и личности прошлого не приводит к их полной схематиза­ции и обезличиванию.

Исторические предания как жанр сравнительно поздний представляют собой завершающий этап эпической традиции калмыцкого народа в целом. В соответствии с законами типо­логической последовательности и преемственности, произве­дения устной исторической прозы не только зародились в не­драх предшествующей традиции, но и вобрали в себя многое из нее. Поэтому элементы сюжетостроения и образостроения в про­изведениях устной исторической прозы не могут быть правиль­но поняты и объяснены вне рамок этого жанра, вне учета вли­яния предшествующей эпической традиции.

Реальные события и личности прошлого, вос­произведенные носителями фольклорной традиции в исторических предани­ях, необходимо рассматривать в соотнесении с действительны­ми фактами истории народа. В этническом сознании представителей всех слоев калмыцкого общества неизменным оставался вектор на­правленности в свое историческое прошлое. Память о былом величии Джунгарс­кого государства, о «золотом веке» ойратов имел явную эсхатологическую окраску. Как отмечает сам автор записей, «имена героев и теперь живут в памяти народа... Образы Мазана, Батыра, Ямна, Узюн, Манджин Токто, Марука и пр. ярко рисуются в этих рассказах, о них сложены песни, также как о былых ханах и героях ойратов...» (Очиров, 1925, с. 42).

Несмотря на те изменения, которые происходили в калмыцком обществе после ухода в 1771 году большей части народа с берегов Волги в пределы прежнего отечества, историческая память этноса все еще сохраняла воспоминания не только об отдельных эпизодах и событиях прошлого, но и еще о духе, отношениях и настроениях, сопровождавших эти события.

Тема наибольше­го числа калмыцких преданий — междоусобные войны и вой­ны с кавказскими народами (серкеш) и крымскими татарами (хармин мангад). К калмыцким преданиям как к позднему эпо­су можно с полным основанием отнести положение В. Я. Проп­па о том, что наиболее важным, решающим признаком эпоса является героический характер его содержания (Пропп, 1958, с. 113). Более того, содержание этого понятия в интересующем нас жанре проис­текает во многом из предшествующей эпической традиции.

Анализ произведений устной исторической прозы должен опираться на такой составляющий его элемент, как мотив и его соотношение к целому, т.е. к сюжету. По мнению специалис­тов, мотив исторических преданий составляют следующие эле­менты: субъект (центральный персонаж), объект (на него на­правлено действие), само действие или состояние (функция ге­роя), обстоятельства действия, локально-временные рамки пре­дания. Из указанных элементов стабильным является само дей­ствие, персонажи — лабильны.

Произведения устной исторической прозы из фольклорных записей Н. О. Очирова можно условно разделить на две большие груп­пы:

1. Предания о реальных исторических собы­тиях и деяниях выдающихся личностей прошлого, в которых событие или сам предмет изображе­ния достигает реалистической достоверности

2. Предания, в которых преобладает художественный вымысел.

Мы намеренно не акцентируем внимание на терминологии, поскольку для обозначения жанровой принадлежности произ­ведений несказочной прозы калмыков применяются понятия «туужи» и «домог». Однако произведения, включенные в эти две большие группы, существенно различаются по своей поэтике и представляют несколько жанров народной прозы. Как воп­росы терминологии, так и в целом проблема жанров несказоч­ной прозы калмыков все еще остаются неразработанными.

Жанр предания – исторически сложившийся тип художе­ственной формы, обусловленный определенной общественной функцией данного вида словесного искусства и соответствую­щим характером содержания. Как устный исторический рас­сказ ретроспективного реалистического содержания предание несет в себе познавательную функцию, характеризуется уста­новкой на достоверность и обращенностью к прошлому.

Таким образом, конструктивными элементами произведений устной исторической прозы выступают:

  1. Установка на достоверность.

  2. Одноэпизодный (как правило) сюжет.

  3. Отсутствие традиционных формул и общих мест.

  4. Предрасположенность к импровизации.

  5. Свободная композиция.

  6. Точная локализация.

  7. Отсутствие в преданиях сверхъестественных существ, невероятных событий и фантастического.

В силу познавательной, информативной функции преданий и упора на достоверность содержания этот жанр не являлся эстетическим, т.е. предания не преследовали художественных целей. Все это не могло не сказаться на поэтике преданий, т.е. совокупности приемов для выражения художественных целей, эмоционального и идейного содержания. Н.О. Очиров отмеча­ет, что «прежнее богатство языка и яркость образов, которые можно видеть из старых записей (имеются в виду образцы ар­хаического и героического эпоса – Б.Б.), теперь заменяется скучной и вялой передачей современных рассказчиков и ска­зочников» (Очиров, 1925, с. 42). Однако пропорционально утрате преданиями с хо­дом времени утилитарной функции возрастает функция эсте­тическая, что можно заметить на эволюции калмыцких преда­ний о знаменитом ойратском витязе Галдаме и калмыцком бо­гатыре Мазане, в которых наблюдается эмоционально припод­нятое повествование об их подвигах.

Важнейшее свойство предания – конкретный историзм, пре­допределяющий все остальные его главные признаки. Однако история предстает в преданиях в разных ракурсах, разных сфе­рах, с разной проблематикой. Как правило, историческое про­шлое предстает в предании обобщенно. С одной стороны, уст­ремленность жанра преданий к конкретному историзму побуж­дает изучать его в соотнесении с действительными фактами ис­тории. С другой стороны, необходимо проследить развитие в жанре законов эпического творчества.

У нас нет оснований говорить о доминировании конкретно­го историзма в поздних преданиях калмыков. Анализ текстов из материалов Н. О. Очирова показывает, что влияние эпичес­ких традиций сказывается на отсутствии нарастания истори­ческой конкретности, т.е. предания имеют собственный набор мотивов, но главным образом в них воспроизводятся традици­онные схемы, приспособленные к реальным (или квазиреальным) событиям.
ЛИТЕРАТУРА

1. Очиров Н. Астраханские калмыки и их экономическое состояние в 1915 г. Астрахань, 1925.

2. Пропп В.Я. Русский героический эпос. М., 1958.
Г.И. Кульдеева

г. Астана, Казахстан
К ВОПРОСУ ОБ ЭТИМОЛОГИИ ОДНОГО ТЮРКИЗМА

В РУССКОМ ЯЗЫКЕ
В книге «Тюрки в доистории. О происхождениии древнетюркских языков и письменностей» О.О. Сулейменов писал: «Больше века славянские и тюркские языки изучались изолированно друг от друга. Сегодня мы начинаем понимать, что это противоречило природе взаимозависимого развития этносов, знавших на протяжении прошедших тысячелетий длительные периоды двуязычия. Особенно важно, что такое случалось, на ранних этапах становления языков, когда совместно вырабатывались грамматические нормы, и происходил активный взаимообмен не только лексическими материалами, но и морфологическими схемами и средствами. Тюркские и славянские словари и грамматики, если поместить их в единое поле зрения, взаимно дополняют друг друга». [6]

Инерция изолированного изучения тюркских и славянских языков имеет место быть до сих пор и создает препятствия в исследовании исторического и современного состояния как тех, так и других языков. Вопросы по поводу лексики, этимологии, грамматических форм тюркских и славянских языков возникают у маститых ученых, у начинающих исследователей языкознания, а также и у тех, кто к языкознанию не имеет никакого отношения. Желание ответить на эти вопросы приводит исследователей языка к осознанию того, что если и били когда-то два ключа из земли, то ручейки от них давно уже слились в одну реку. И чтобы найти ответы на вопросы об истории происхождения, морфологических признаках и свойствах того или иного слова одного языка, приходится обращаться за информацией к другому языку.

На лингвистические экзерсисы по поводу одного «странного слова непонятного происхождения» натолкнула телевизионная программа Первого канала Российского телевидения «Большая разница». Ведущие программы Иван Ургант и Александр Цекало вручают приз «Золотая тормашка» телевизионным звездам, которые умеют вместе со всеми посмеяться над собой. «Тормашка», получаемая из рук ведущих, – фигурка забавного человечка в положении вниз головой опирающегося на телевизор, «Золотая», потому что сделана, если не полностью, то, наверное, хотя бы частично, из золота. Но нас интересует не то, из чего она сделана, а что она символизирует и что или кого изображает. Сами авторы программы говорят о том, что причудливая поза фигурки символизирует собой жанр программы – перевертыш.

Логика праздных размышлений срабатывает по схеме: видим приз «Золотая тормашка» - думаем, что такое тормашка – видим фигурку человечка вверх ногами – предполагаем: здесь обыгран фразеологизм «вверх тормашками» - фигура человечка вверх тормашками – делаем вывод: тормашки – это ноги. Других вариантов здесь нет.

Фразеологизм «вверх тормашками» настолько привычен для русского уха, что редко кто задумывается, что такое «тормашки».

Согласно, классификации В.В. Виноградова, который предложил одну из наиболее известных и широко распространенных в лингвистике классификаций, основанную на различной степени идиоматичности компонентов в составе фразеологизма в русском языке выделяются три типа фразеологизмов: фразеологические сращения, фразеологические единства и фразеологические сочетания. Исходя из определения В.В. Виноградова мы понимаем, что «вверх тормашками» - фразеологическое сращение, так как видим перед собой «устойчивое сочетание, обобщенно-целостное значение которого не выводится из значения составляющих их компонентов, т. е. не мотивировано ими с точки зрения современного состояния лексики», так же как и во фразеологизмах попасть впросак, бить баклуши, ничтоже сумняшеся, собаку съесть, с бухты-барахты, и др. Идем дальше, если слова баклуши, просак и им подобные еще находят какое-то объяснение в словарях русского языка, как то «баклуши - деревянные заготовки для ложек», «просак - станок для плетения сетей» или «ничтоже - нисколько, сумняшеся - сомневаясь», то слову «тормашки» толкования не дается. Нигде не пишется, что такое же это такое «тормашки». Словарные статьи, посвященные слову «тормашки» приблизительно одинаковы в словарях: С. И. Ожегова, Д.Н. Ушакова, а в Этимологическом словаре М.Фасмера объяснения слова «тормашки» нет. Сравните,

1. В Толковом словаре русского языка С. И. Ожегова:

«ТОРМА́ШКИ, -шек: вверх тормашками (разг.) 1) кувырком, через голову. Полететь, упасть вверх тормашками; 2) в полном беспорядке, вверх дном. В доме всё вверх тормашками» [5]

2. В Большом толковом словаре современного русского языка Д.Н. Ушакова:

«ТОРМА́ШКИ. Только в выражении: вверх тормашки и (·чаще) вверх тормашками (·прост.) - 1) кувырком, через голову (полететь, спустить и т.п.). «Полетит человек "вверх тормашки", как говорит актер Горбунов.» Достоевский. «Только предваряю, кто ко мне сюда на крышу пожалует - и того я вверх тормашками вниз спущу.» А.Тургенев. 2) перен. в полном беспорядке, вверх дном (пойти и т.п.; см. дно). «Случайная встреча - и всё пошло у дяди, как говорится, вверх тормашками.» Григорович.» [5]

В Толковом словаре живого великорусского языка В. И. Даля словарной статьи по поводу слова «тормашки» нет. Вскользь дается объяснение этого слова в связи со словом «тормошить».

ТОРМОШИ́ТЬ что, теребить, дергать, трясти, таскать. Не тормоши моих вещей. Не тормоши ребенка, раздразнишь его! Воробьи горох тормошат. || *Не давать покою, докучать, надоедать, тревожить, беспокоить. тормошиться, страдат. || Тормошись, что ли! иди, собирайся. Встормошили меня со сна, не опомнюсь. Вытормошили из него рублик. Вы меня совсем затормошили! Собаки истормошили зайца на клочки. Мы его оттормошили порядком. Потормоши его, что он сегодня раскис! Перетормошили в таможне все вещи мои. Собака притормошила свинью за́ ухо. Лихорадка протормошила его всю ночь. На что вы книжку растормошили? Стормоши с него одеяло! Тормоше́ние ср. тормашка ж. действ. по глаг. Торма́шки полетел, вверх тормашки, перекувыром, через голову, вверх ногами, Полетел от Машки вверх тормашки! Тормоши́тель, тормошительница, тормошащий кого. Тормошни́к, тормошница, то же; || тормошник, поводок, веревочка, за которую дергают, потряхивая что, напр. для сгону птиц с вишенника побрякушками. [2].

Но здесь в первый раз появляется словосочетание «вверх ногами», что позволяет нам, наконец, соединить в единую цепь размышления по поводу, что же такое «тормашки» и где они находятся. Оставим пока за строкой, что было раньше «тормошить» или «тормашки». По В.И. Далю получается, что «тормошить» было раньше.

Употребляя это выражение в повседневной речи, никто не представляет себе перевернутые полозьями вверх сани или перевернутые вверх дном тазы, ведра или кадки. Когда мы произносим фразеологизм «вверх тормашками», у нас возникает устойчивая ассоциация перевернутого вниз головой человека. Поэтому и приз «Золотая тормашка» изготовлен в виде фигурки забавного человечка в положении вниз головой.

Значит, «тормашки» - это ноги. И вот здесь, конечно, пытаясь понять и объяснить, почему ноги – это «тормашки», мы в очередной раз убеждаемся, насколько переплетены тюркские и славянские языки.

Приносим свои извинения за некоторые отклонения от лингвистической темы в сторону анатомии, но все-таки придется напомнить, что ноги даны человеку для того, чтобы человек мог стоять. Во многих тюркских языках, в том числе и в казахском языке есть глагол түру, который означает «стоять, находиться». Если начальной формой глагола, характерной для всех тюркских языков, считать императив (глагол в форме повелительного наклонения, 2 лица, единственного числа) [6], то – tur/ tоr/.

Сравните, каз. tur//узб. tur//турец. dur//хакас. turаr// татар.tоr и т. д.

«Языки многих евразийских этносов, с которыми тесно общались древние тюрки, являются идеальными хранилищами слов тюркского образования, вышедших из употребления в самих тюркских языках. … русский словарь – вместилище подобных реликтов»[6].

В современных тюркских языках нет слова turmak// tormak в значении ноги, Сравните слово ноги в следующих современных тюркских языках: каз. ayak // узб. оyak //хакас. azah // турец. basak //татар. ayak //. В казахском языке ayak – от «аялдау» - приостанавливаться, стоять некоторое время+ аk, в турецком языке basak – от «basu» - ступать, делать шаг+ аk и т. д.

Мы видим ряд синонимичных слову tur тюркских глаголов ayaldau// ayalda, basu// bas, от которых образовалось слово ноги ayalda+ак//мак: ayak; bas+ак/мак: basak. В современном турецком языке глагольная форма инфинитива durmak - «стоять» уже довольно явственно напоминает нам «тормашки» или, если шутки здесь уместны, «дурмаки//турмаки//тормаки».

Вероятно, более древняя форм turmak// tormak в значении ноги не сохранилась в тюркских, но сохранилась в русском языке, и только лишь во фразеологическом сращении вверх тормашками. Уменьшительный суффикс -к- превратил «тормаки» в «тормашки», заменяя на стыке корня и суффикса конечный корневой глухой звук «к» на «ш».

Мы можем сделать предположение о том, что слово «тормак(и)» -нога(и) было образовано по следующей словообразовательной модели, характерной для многих тюркских языков. По данной схеме образовывались отглагольные имена существительные. Рассмотрим её на примере казахского языка. В современном казахском языке есть существительные образованные от глаголов при помощи аффикса –mak. Например, 1. Аумақ - регион, район, территория, участок земли. От «аулау» - «охотиться, ловить»+mak. Участок земли, территория, пригодная для жизни, где можно найти пропитание. 2. Арғымақ, вернее ырғымақ – скакун. От «ырғу» - скакать, прыгать+ mak. 3. Қаймақ – сливки. От «қайнау» - кипеть+mak. Пенка от молока, появляющаяся в результате кипячения. 4. Қуймақ – блины. От «қую» - лить+mak. Лить жидкое тесто. 5. Оймақ – наперсток. От «ою» - вышивать+mak. 6. Сырмақ – стеганный чапан. От «сыру» - стегать+mak и многие другие. Соответственно, тормак – нога. От tur//tor - стоять, находиться+mak.[4].

Форма множественного числа слова «тормашки»//«тормаки» русского языка выраженная окончанием -и, – еще одно доказательство того, что речь идет о ногах. Она характеризует в данном случае парность некоторых частей тела человека, так же как глаза, руки, уши. Можно, конечно, это слово употребить в единственном числе, но не в этом контексте. Когда человек стоит вниз головой, то совершенно естественно, что вверху должны быть обе ноги. Никто не говорит вверх тормашкой//вверх ногой. Отсюда и употребление данного слова в форме множественного числа слова - «тормашки». В слове «тормашки» в первом слоге сохраняется гласный лабиализованый звук «о», как и в исходных словах тюркских языков o//u: каз. tur//узб.tur//турец.dur//татар.tоr, хотя сейчас эта фонема произносится в соответствии с фонетическими законами русского языка: открыто, нелабиально, несмотря на то, что находится в закрытом слоге, и в связи с безударной позицией - редуцированно. Итак, «вверх тормашками» – значит «вверх ногами». Можно предположить, что уже позже значение этого фразеологизма распространилось на все явления, которые можно охарактеризовать как нестандартную ситуацию, неразбериху, хаос, беспорядок. Факты некоторых диалектов русского языка подтверждает наше предположение. Рязанское диалектное слово «тормы» и донское диалектное слово «торманы» – ноги, которые входят в состав диалектных оборотов вверх //кверх тормами (тормам), вверх тороман, вверх тороманью, вверх тормани, вверх торомами. «Полетел от Машки – вверх тормашки».

Обратите внимание на обозначенный ареал приведенных в пример диалектов, рязанский и донской. Сегодня уже ни у кого из современных исследователей русского языка не вызывает сомнений тот факт, что эти регионы, как впрочем и другие территории древней Руси, были своеобразной лабораторией взаимодействия тюркских и славянских этносов. Л.Н. Гумилев писал по этому поводу: «Почему появилась и укрепилась концепция вечного антагонизма Руси и Степи и насколько она соответствует несомненным фактам истории…», и доказывает, что критического противоборства не было, а был «симбиоз». «Аборигены леса и степи научились жить в этническом симбиозе»[1], что предполагает сильнейшее взаимодействие и взаимовлияние.

Теперь можно вернуться к тому, что было первым слово тормашки или глагол тормошить. Значение глагола «тормошить» по В. Далю приводится выше. Для сравнения приведем словарные статьи, посвященные слову тормошить в словарях М. Фасмера, Д. Н. Ушакова, С.И. Ожегова, Т.Ф. Ефремовой.

В словаре М.Фасмера находим такую информацию: ТОРМОШИТЬ та́рмать "рвать, путать" (Шахматов, ИОРЯС 7, 2, 334), укр. термо́сити, -о́шу, диал. также тармаси́ть "двигать, приводить в движение", тармаса́ ж. "верхогляд", тармасу́н "торопливый, необстоятельный", смол. (Добровольский), польск. tarmosić, termosić "дергать, теребить, трепать", чеш. trmáceti (sе) "утомлять, изнурять", trmati – то же (Брюкнер 566). Дальнейшее неясно. Сомнительно родство с греч. τρέμω "дрожу, трепещу", лат. tremō, -еrе, тохар. А träm- "дрожать", В tremem "дрожь", алб. тоск. trëmp, гег. trem "пугаюсь", лит. trìmti, trimù "дрожать от холода" (Горяев, ЭС 372).[8]. В толковом словаре русского языка под ред. Д.Н. Ушакова читаем: ТОРМОШИТЬ тормошу, тормошишь, несов., кого-что (разг.). 1. Теребить, дергать. Тормошить концы пояса. Тормошить ребенка. 2. перен., чем. Докучать, тревожить беспрестанными требованиями, просьбами и т.п. (фам.). Ребята тормошат учителя вопросами. Тормошат бесконечными звонками по телефону. В словаре С.И. Ожегова пишется: «ТОРМОШИ́ТЬ, -шу, -шишь; -шённый (-ён, -ена); несов., кого (что) (разг.). То же, что теребить (во 2 и 3 знач.). Т. спящего за рукав. Т. ненужными вопросами». В Новом толково-словообразовательном словаре русского языка Т. Ф. Ефремовой находим такое объяснение: ТОРМОШИ́ТЬ несов. перех. разг. 1) а) Теребить, дергать, лишая покоя. б) Шевелить, трепать что-л. 2) перен. Беспрестанно приставать, докучать»[3].

Как видим, во всех толковых словарях дается схожее значение «теребить, приводить в движение, трясти, дергать», которое можно определить как «лишать равновесия, устойчивости» как в прямом, так и в переносном смысле. Не случайным кажется, что В.И. Даль именно в словарной статье «тормошить», расположил словосочетание вверх ногами, по сути, вверх тормашками. «Тормошить» это такое действие, которое лишает кого-либо или что-либо равновесия, приводит в состояние неустойчивости, невозможности твердо стоять на ногах//тормаках//тормашках. Тормошить – это приводить кого-либо или что-либо в состояние вверх ногами//тормаками//тормашками. В связи с этим можем предположить, что слово тормошить было вторичным по отношению к тормашки.

Несмотря на то, что фразеологизм вверх тормашками говорит о некой суматохе, неразберихе, неустойчивом положении он обладает положительной эмотивностью. Это сочетание скорее вызывает улыбку, недоумение, где-то возмущение, но не ассоциируется с состоянием гнева, агрессивного недовольства. Представляется совершенно уместным, что приз юмористической пародийной программы «Большая разница» был назван «Золотой тормашкой». Итак, отвечая на вопрос, поставленный в самом начале, что же такое «тормашки», можем ответить – ноги, и слово это имеет тюркское происхождение.


ЛИТЕРАТУРА


  1. Гумилев Л.Н. Древняя Русь и Великая Степь. Москва: Изд-во АСТ, 2000.

  2. Даль В.И. Толковый словарь живого великорусского языка (в 4-х томах) С.-Петербург-Москва: Издание книгопродавца типографа М. О.Вольфа, 1882.

  3. Ефремова Т.Ф. Новый словарь русского языка. Толково-словообразовательный. М.: Русский язык, 2000.

  4. Казахско-русский словарь: ок. 50000 слов/ Под ред. Р.Г. Сыздыковой, К.Ш. Хусайына, Алматы: Дайк-Пресс, 2008.

  5. Ожегов С. И. Словарь русского языка: ок. 57000 слов/ Под ред. чл.-корр. АН СССР Н.Ю.Шведовой.-20-е изд., стереотип. М.: Рус. яз., 1989.

  6. Сулейменов О.О. Тюрки в доистории. О происхождениии древнетюркских языков и письменностей. Алматы: Изд-во «Атамұра», 2002.

  7. Толковый словарь русского языка: В 4 т. / Под ред. Д. Н. Ушакова. М.: Сов. энцикл.: ОГИЗ, 1935—1940.

  8. Фасмер М. Этимологический словарь русского языка. http://www.classes.ru/all-russian/russian-dictionary


Г.Ч. Файзуллина

Россия
ЭТНОЛИНГВИСТИЧЕСКИЙ АНАЛИЗ ЗАИМСТВОВАННЫЙ ХОЗЯЙСТВЕННО-БЫТОВОЙ ЛЕКСИКИ СИБИРСКИХ ТАТАР
Наше исследование посвящено изучению заимствованной хозяйственно-бытовой лексики сибирских татар, вошедшую из русского языка (или через русский язык западноевропейских слов).

Заимствованная хозяйственно-бытовая лексика сибирских татар разделяется на две группы. I. Домашний двор:



1) хозяйственные постройки и помещения: исбвүшгә́ (литер. ызба) < избушка: Цәй күлтә исбвүшгә салганнар; көпкә / күпкә (литер. бозау, сарык яба торган абзар) < копка ‘хлев для мелкого скота’: Пыйыл куйларны көпкәтә кышлаттыкНынче овцы в хлеву прозимовали; малуга (литнәй, кеце өй) < малуга (маленький домик): Малугага цыгып тортыкПеребрались в малугу; күпрәк / пүкрәп / пүпрәкпогреб; муйца / мунца / муйлца / мунча (литер. мунча) < мовьница ‘баня’: «муильца / мунча» [Гиганов 1804: 6], «Карт кiшi падышаның jанында болды, баланы башка jiрдä мулцада коiдылар» [Радлов 1872: 311], «Ницек атямнен кяутясе мунцата су пелян йыуынып тасаланаты, шононг шигелле кряслянгян атямненг цаныта Котай котеряте пелян аппак, тап-таса пулаты» «Когда человек моется в бане, тогда тело его очищается; точно так же и душа человека, принявшего святое крещение, благодатию Божиею убеляется и очищается» [Елисеев 1903: 6-7], «мулца» [Диалектологический словарь 1948: 134] / муйца / муйылца (Вагайский район, Супра) / мүлцә (Вагайский район, Ренчики) [Тумашева 1992: 154, 156], Мене, пер саман ул инәлекне пәриләр муйцагъа сүрәп киткәннәр (Вагайский район, Индери) – В один миг нечистая сила утащила повитуху в баню; Мунца цабвынам (Вагайский район, Юрмы) – В бане парюсь; Муйлца керәзенмә? (Вагайский район, Тукуз) – Пойдешь в баню?; Мунча булдымы? (Нижнетавдинский район, Киндер) – Баня готова?; пәтнәүис < под + навес; сауснасы (олло итлек, литер. кләт) < завозня (большой амбар): Сауснасы палык пелән тултыАмбар наполнен рыбой;

2) другое: рәшәткә (цитән, савур, литер. койма) < решетка ‘забор палисадника’: Тимер рәшәткә плән каплап куйтымЗагородил железным забором. У И. Гиганова ряшитка ‘перила’ [Гиганов 1801: 6]; савур (цитән, литер. койма) < забор: Ышланкларны савур аша ыргытыптыПеребросил шланг через забор; сагун (къура, цитән, литер. киртә абзар, кура) < загон: Сыйырларны сагунка тыктымЗагнал коров в загон; уграт (ишегъалт, литер. киртә, койма) < ограда: Къуйларыгъыс угратка кереп китептеВаши овцы в огород залезли;

II. Жилой дом:

1) отдельные помещения в жилом доме: зала / зал: Цыкъ залагаИди в залу; кухня: Эшгәрә кухнягъыс кецгенә гъуйВаша кухня мала; прихошайа / прихошка (каритур, литер. өйалды, алгы бүлмә) < прихожая, прихожка: Прихошайаны йыуып алтымПрихожку помыла; путпал [Тумашева 1992: 179] (өй асты, урын асты, литер. өй базы, идән асты) < подвал; сапатнай ‘комната под лестницей в двухэтажном доме’ < западня: Сапатнайтан цыктымВышел из западни. В толковом словаре В.И. Даля: «Западня – западная дверь, подъемная крышка над лазом в подполье» [Даль 2003: 329]. В произведении В.И. Белова «Кануны: Хроника конца 20-х годов» употребляется лексема западня: «Она поглядела на западню, уже готовая лезть в подполье» [Белов 1989: 42];



Достарыңызбен бөлісу:
1   ...   15   16   17   18   19   20   21   22   23




©www.engime.org 2024
әкімшілігінің қараңыз

    Басты бет