P. S. Я всё ещё люблю тебя

руку. – Оно ко мне возвращается.
– От парня с забавным именем? Амброуз. Что это за имя такое?
– Ты его совсем не помнишь? Он раньше жил на нашей улице.
–  С  золотистыми  волосами?  –  вспоминает  Китти.  –  У  него  был
скейтборд. Однажды он разрешил мне прокатиться.
–  Это  на  него  похоже,  –  говорю  я,  вспоминая.  Из  всех  парней  Джон
особенно терпеливо относился к Китти, хоть она и была невыносимой.
–  Хватит  улыбаться,  –  командует  Китти.  –  У  тебя  уже  есть  парень.
Второй тебе не нужен.
Улыбка сползает с моего лица.
–  Мы  просто  переписываемся,  Китти.  И  не  говори  так  со  мной.  –  Я
тянусь,  чтобы  ущипнуть  ее  еще  раз,  но  она  отпрыгивает  прежде,  чем  я
успеваю. – Какие планы на сегодня?
–  Мисс  Ротшильд  обещала  отвести  нас  с  Джейми  на  собачью
площадку, – сообщает Китти, ставя грязную миску в раковину. – Я зайду и
напомню ей.
– Ты в последнее время часто с ней общаешься.
Китти пожимает плечами, и я мягко говорю:
–  Главное,  не  надоедай  ей,  ладно?  Ей  же  лет  сорок.  Наверняка  у  нее
есть и другие дела, которыми можно заняться в субботу. Например, сходить
на  винодельню  или  в  салон  красоты.  Не  надо  приставать  к  ней,  да  еще  и
навязывать папу.
–  Мисс  Ротшильд  нравится  проводить  со  мной  время,  так  что  держи
свое умное мнение при себе.
Я хмурюсь.
– Ох, Китти, ты такая невоспитанная.
– Ты сама виновата. И папа с Марго. Ведь это вы меня воспитывали.
– Получается, ты никогда ни в чем не будешь виновата, потому что мы
плохо тебя воспитали?
– Похоже, что так.
Я  кричу  от  раздражения,  а  Китти  убегает,  напевая  себе  под  нос,
безумно довольная тем, что смогла меня вывести из себя.
Дорогая Лара Джин,
К  твоему  сведению,  девчонки  обращали  на  меня  внимание
только  из-за  того,  что  я  был  лучшим  другом  Питера.  Поэтому
Сабрина Фокс пригласила меня пойти с ней на танцы в восьмом
классе.  Перед  ними  мы  заехали  в  «Красный  Омар»,  и  она
пыталась сесть рядом с Питером.

Что  касается  колледжа,  мой  отец  учился  в  Университете
Северной  Каролины  и  хочет,  чтобы  я  пошел  туда  же.  Говорит,
деготь  у  меня  в  крови.  Мама  хочет,  чтобы  я  остался  в  штате.  Я
еще никому не говорил, но сам я хочу в Джорджтаун. Тьфу-тьфу-
тьфу. Прямо сейчас готовлюсь к экзамену.
В  общем…  отправляю  тебе  твое  письмо.  Не  забудь  о  своем
обещании.  Мне  очень  нравится  вести  настоящую  переписку,  но,
может,  дашь  свой  номер  телефона?  Тебя  очень  сложно  найти  в
сети.
Моя  первая  мысль:  он  не  смотрел  видео.  Никак  не  мог!  Нет,  если
говорит,  что  меня  сложно  найти  в  сети.  Думаю,  в  глубине  души  я
переживала  на  этот  счет,  потому  что,  узнав  это  наверняка,  испытала
облегчение.  Приятно  осознавать,  что  у  него  в  голове  остался  некий  мой
образ, как и в моей голове – его. Да и вообще, Джон Амброуз Макларен не
из  тех,  кто  станет  подписываться  на  Анонимку.  Не  тот  Джон  Амброуз
Макларен, которого я помню.
Я снова смотрю на письмо, и там, в нижнем углу, его номер телефона.
Я  моргаю.  Переписка  была  достаточно  безобидной,  но  если  мы  с
Джоном начнем общаться по телефону, не будет ли это изменой? И есть ли
вообще  разница  между  эсэмэской  и  перепиской  по  почте?  Эсэмэска
доходит  быстрее.  Но  сам  процесс  написания  письма,  когда  выбираешь
бумагу  и  ручку,  подписываешь  конверт,  находишь  марку,  а  потом  водишь
ручкой  по  бумаге…  это  уже  куда  более  серьезный  подход.  У  меня
вспыхивают  щеки.  Это  более…  романтично.  Письмо  остается  с  тобой
навсегда.
Кстати,  об  этом…  Я  разворачиваю  второй  листок,  лежавший  в
конверте.  Он  помятый,  но  я  тут  же  узнаю  бумагу:  тонкий  лист  кремового
цвета  с  голубыми  инициалами  ЛДСК,  выгравированными  сверху.  Папа
подарил мне ее на день рождения, зная о моей любви к монограммам.
Дорогой Джон Амброуз Макларен,
Я  знаю  точный  день,  когда  все  началось.  Осень,  восьмой
класс.  Мы  попали  под  дождь,  когда  убирали  на  место  все  биты
для софтбола после урока физкультуры. Мы бросились к школе, а
я не могла бежать так быстро, поэтому ты остановился и взял мой
рюкзак. Это было даже лучше, чем если бы ты взял меня за руку.
Я до сих пор помню, как ты выглядел: твоя футболка прилипла к
спине,  волосы  были  мокрые,  как  будто  ты  только  что  из  душа.

Когда полил дождь, ты начал орать и визжать, как ребенок. И вот
настал  этот  момент,  когда  ты  посмотрел  на  меня  с  улыбкой  до
ушей и сказал:
«
Давай же, Эл-Джи!
»
Тогда  это  и  случилось.  Тогда-то  я  и  поняла,  каждой
клеточкой тела, вплоть до промокших кед, что люблю тебя, Джон
Амброуз  Макларен.  Я  действительно  тебя  люблю.  Возможно,  я
любила тебя с самого начала. Думаю, ты тоже меня любил. Если
бы  ты  только  не  переехал,  Джон!  Это  такая  несправедливость!
Как будто твои родители просто приняли решение, и больше ни у
кого не было права голоса. Не мне, конечно, так говорить – я не
твоя  девушка  или  что-то  такое.  Но  хотя  бы  ты  должен  иметь
право голоса.
А  я  ведь  надеялась,  что  однажды  смогу  называть  тебя
Джонни. Однажды твоя мама приехала за тобой в школу, а наша
компания  стояла  на  ступеньках  у  входа.  Ты  не  видел  ее  машину,
поэтому  она  погудела  и  крикнула:  «Джонни»!  Мне  понравилось,
как  это  прозвучало.  Джонни.  Могу  поспорить,  однажды  твоя
девушка сможет называть тебя Джонни. Вот счастливица! Может,
у  тебя  уже  сейчас  появилась  подружка.  Даже  если  так,  знай:
в Вирджинии есть девушка, которая однажды тебя любила.
Я скажу это всего лишь раз, потому что ты все равно никогда
это не услышишь. Прощай, Джонни.

жүктеу/скачать 1,14 Mb.

Достарыңызбен бөлісу: