Список литературы и источников

 

186 

Первое крупное переселение мордвы в Самарское Поволжье происходит во второй половине XIII–

XIV  вв.  Здесь  появляются  многочисленные  поселения  и  могильники,  оставленные  мордвой-эрзей  и 

мордвой-мокшей.  По  мнению  исследователей,  причиной  столь  широких  миграционных  процессов  в 

мордовской  среде  явилось  активное  хозяйственное  освоение  русскими  во  второй  половине XIII в. 

труднодоступной  для  кочевников  лесистой  области  Нижегородского  правобережья  Волги,  издревле 

заселенной  мордвой.  Этот  неразоренный  монголами,  хорошо  освоенный  в  хозяйственном  отношении 

край,  стал  включаться  в  сферу  экономической  жизни  Нижегородского  княжества.  Данный  процесс 

сопровождался вытеснением аборигенного мордовского населения с освоенных ими веками земель [2, 

с. 34]. В этих условиях мордва начинает переселяться в свободное пространство Самарского Поволжья 

с удобными для возделывания землями.  

Среди многочисленных поселений и могильников, оставленных переселенцами мордвы в Самар-

ской Луке, наиболее значимым является Муранский комплекс, относящийся к XIV в., впервые обнару-

женный в конце XIX в. при рытье земли для плотины. Он расположен к югу от села Муранки в трех 

километрах и занимает площадь в 1,7 га. За столетие в нем было погребено около 5000 человек (не счи-

тая детей грудного возраста). Это позволяет говорить о том, что Муранское поселение было для того 

времени  сравнительно  крупным  населенным  пунктом.  В  течение  ряда  лет  здесь  проводил  раскопки 

В.Н. Поливанов. Всего им было вскрыто 445 погребений: в 1891 г. – 101 погребение, в 1892 г. – 77, в 

1893 г. – 115 и  в 1900 г. – 152 [5, с. 8]. В 1950 г.  Куйбышевской  экспедицией  под  руководством 

А.Е. Алиховой был продолжен раскоп этого могильника [1, с. 261].  

Основным занятием муранского населения было земледелие, стоящее на довольно высоком уров-

не. Это достаточно хорошо аргументируется археологическими находками орудий обработки почвы, в 

частности, резака от плуга. Плужное земледелие в это время было характерно для волжских булгар и 

соседних  русских  земель.  Найденный  в  Муранском  могильнике  резак  по  своей  форме  и  пропорции 

близок булгарскому резаку, обнаруженному у деревни Табаево Казанской губернии [1, с. 265]. Данный 

факт свидетельствует о культурных связях мордвы с булгарами. 

Видное  место  в  хозяйстве  занимало  скотоводство,  доказательством  тому  служит  наличие  боль-

шого  количества  костей  животных,  найденных  при  раскопках  в  селище.  Значительное  преобладание 

костей домашних животных над костями диких является важнейшей особенностью фауны мордовских 

памятников.  

Во второй половине I тыс. н.э. в хозяйстве мордвы происходят существенные изменения. Развитие 

земледелия способствовало расширению и усовершенствованию орудий сельскохозяйственного труда. 

В связи с этим возрастает роль обработки металлов, особенно железа. Именно железообрабатывающее 

ремесло, дающее необходимые орудия труда для земледелия, имело большое значение. Это привело к 

тому, что процесс отделения ремесла от сельского хозяйства начался именно с этой отрасли, тогда как 

другие (изготовление глиняной посуды, ткачество и др.) оставались еще на стадии домашнего мастер-

ства. В этот период в памятниках материальной культуры мордвы встречаются сошники, серпы, косы и 

топоры все более усовершенствованных типов. Вместо слабоизогнутого серпа стал использоваться серп 

большей  изогнутостью  лезвия.  По  способу  скрепления  с  рукоятью  они  имели  вполне  современную 

форму.  Для  их  изготовления  требовалась  иная  специализация,  которая  особенно  прослеживается  в 

крупных населенных пунктах, таких как Муранское поселение. Широкое внедрение металла в повсед-

невный быт, наличие определенного объема знаний, связанных с его обработкой, степень мастерства в 

исполнении сложных кузнечных работ, свидетельствуют, что среди мордовского населения XIV в. на-

чинают выделяться мастера-металлисты, добывавшие и плавившие железную руду. О этом говорят най-

денные  инструменты,  сопровождавшие  одного  из  погребенных  в  могильнике  (погребение 152), а 

именно:  кайло,  употребляемое  обычно  при  добыче  руды  и  топор-молот,  служивший  для  разбивания 

криц [1, с. 267]. Таким образом, из общины выделяются отдельная категория металлургов и кузнецов, 

ремесленная деятельность для которых становится основным занятием.  

При раскопках Муранского селища были обнаружены плавки железа в виде отдельных скоплений 

руды, большое количество криц и шлаков. В одном случае крицы и шлаки были сосредоточены вокруг 

остатков глинобитной плавильной печи. Печь была сильно разрушена, и по сохранившимся обломкам 

трудно судить о ее деталях [1, с. 268].  

На  одном  из  мордовских  городищ,  найденном  у  с.  Шелехметь  Волжского  района  Самарской  об-

ласти,  датированном  сюльгамами  и  булгарской  керамикой XIII–XIV вв.,  следы  плавки  железа  также 

были обнаружены не на площади самого городища, а несколько в стороне от нее – «в овраге попадались 

остатки доменных печей и кузнечных горнов с множеством шлака». Местная болотная руда вплоть до 

XIX  в.  широко  использовалась  в  западных  районах  Мордовии.  На  базе  этой  руды  в XVIII–XIX вв.  в 

районах  рыбкинской,  инсарской,  темниковской  и  краснослободской  мордвы  работал  ряд  кустарных 

предприятий  по  металлообработке.  Приемы  добычи  руды  оставались  примитивными,  известными 

мордве еще в древности [3, с. 141]. Аналогичный пример добычи руды описывает в своей работе «Днев-

ные  записки  путешествия  по  разным  провинциям  Российской  империи»  член  Академической  экспе-

диции 1768–1774 гг.  доктор  медицины  И.И.  Лепехин.  Он  отмечал,  что  руда  добывается  с  помощью 

 

187

«круглых  шуфров,  из  которых  после  проводят  штольни,  или  подкопы,  но  недалеко,  потому  что  руда 

гнездовая  и  попадается  только  кучками…  Самые  глубокие  шуфры  были  около  шести  сажен.  Но  как 

слои  земли,  руду  покрывающие,  весьма  мягки  и  состоят  из  песка  и  суглинка,  то  добывание  руды  не 

трудное.  Руда  темнокрасный  имеет  цвет  с  беловатой  прожилью  и  принадлежит  к  так  называемым 

болотным рудам. Такой руды должно быть в окрестности великое множество, ибо в лесу, который от 

заводов  до  берега  реки  верст  на  пять  простирается…  в  болотистых  проточках  везде  примечается 

ржавчина, истинное и несомненное доказательство железной руды» [4, с. 48–49]. 

Памятники  этого  периода  указывают  на  сравнительно  быстрое  развитие  технических  навыков, 

особенно  в  обработке  железа  и  меди,  на  появление  некоторой  специализации  в  этой  области.  Так,  в 

погребении  № 152 обнаружено  кузнечное  зубило  (секач),  которое  в  профиль  имеет  прямоугольные 

очертания (14,5×5,5 см). Округлое отверстие располагается на расстоянии 3,3 см от молоточного края. 

Наличие у зубила отверстия для рукоятки и сами размеры зубила говорят о том, что оно применялось 

для рубки сравнительно крупных кусков металла. Мордовским кузнецам в XIII–XVI вв. была известна 

технология производства разнообразных железных орудий сельского хозяйства, изготовление которых 

требовало больших навыков и умения. Крупный резак от плуга-сабана из погребения № 148 мог быть 

сделан  только  с  помощью  большого  горна  с  довольно  обширным  горновым  пространством.  Этого 

требовали сравнительно большие размеры резака (общая длина – 47,5 см, длина лезвия – 23,5 см и наи-

большая ширина – 5,7 см). Положенный в могилу резак служил своеобразной эмблемой специальности 

погребенного [1, с. 267]. 

В  материалах  могильника  довольно  широко  представлена  и  деятельность  мордовских  ювелиров, 

изготовлявших  железные  поясные  бляшки,  накладки  на  шкатулки,  возможно  железные  браслеты, 

распространенные  у  мордвы-мокши  в XIV в.  Доказательством  этому  служат  найденные  в  мужском 

погребении 11 раскопа III фигурные железные пластинки и маленький комбинированный инструмент – 

молоточек-гвоздодер  с  буравом.  Этим  инструментом  пользовались  при  мелких  накладных  работах, 

например,  при  изготовлении  шкатулок  с  оковками  и  накладками.  Техника  изготовления  украшений  у 

мордовских ювелиров продолжала развиваться, хотя и замедленно и в более обедненных формах, при-

чиной чему явилось татаро-монгольское иго.  

Особо  нужно  выделить  изготовление  украшений:  сюльгам,  проволочную  обмотку  накосников  и 

загнутоконечные  височные  кольца.  Все  эти  украшения  изготовлялись  из  проволоки  различной  тол-

щины. Накосники являются характерным мокшанским украшением, типичным для XIV в. Они имеют 

вид  длинных,  сужающихся  к  концу  трубок,  внутри  которых  содержится  небольшая  прядь  волос, 

приложенных к круглой палочке и обмотанных ремешком и шнуром. Другим мокшанским украшением, 

характерным  для  данного  могильника,  являются  сюльгамы  различной  формы:  с  плоскими  широкими 

треугольными  лопастями,  иногда  орнаментированными  зернью  или  нарезным  узором;  утолщенными 

плосковыпуклыми  лопастями  подпрямоугольной  формы  с  орнаментом  насечками  и  утолщенными 

двускатными лопастями [1, с. 272]. Самым распространенным типом были сюльгамы с треугольными 

лопастями, два же остальных типа существовали незначительное время и являются датирующими для 

могильников XIV в.  Именно  на  этот  тип  сюльгам  оказало  большое  влияние  проникновение  в  районы 

проживания  мордвы  ряда  славянских  вещей,  исполненных  техникой  скани  и  зерни.  Характерно,  что 

расположение  зерни  на  этих  украшениях  почти  полностью  повторяет  расположение  зерни  на  многих 

славянских украшениях [3, с. 160].  

В мордовском могильнике известен ряд вещей булгарского происхождения. К ним следует, прежде 

всего, отнести серьгу, представляющую собой золотое украшение круглой формы, около 6 см высотой, 

весом в 14,5 золотников. Обе ее стороны сделаны одинаково. К верхним концам прочно прикреплены 

два  ушка  с  отверстиями  посередине.  Подобные  серьги  известны  из  Кайбел,  в  пределах  Ульяновской 

области, на левом берегу реки Волги [3, с. 158]. Нельзя не сказать также и о бронзовых пластинчатых 

браслетах,  имеющих  орнамент  в  виде  схематических  голов  животных.  Такой  орнамент  не  характерен 

для  мордвы.  Пластинчатые  браслеты  с  такой  орнаментировкой  широко  встречаются  в  булгарских 

кладах XI–XII вв. 

В XIII–XIV вв.  из  Руси  привозилось  к  мордве  большое  количество  разнообразных  бус  из  сер-

долика и серебра. Бусы из сердолика в большинстве бипирамидальной и призматической формы, значи-

тельно  реже – гладкие,  шлифованные,  уплощенно-грушевидной  формы.  Бусины  первых  двух  форм 

встречаются почти во всех мордовских могильниках этого периода. Зеленые, синие, прозрачные и мо-

заичные  бусы  из  стекла  имели  широкое  распространение  в  русских,  среднеазиатских,  прикамских  и 

приволжских памятниках золотоордынского времени [3, с. 159]. 

Большой интерес представляют найденные славянские серебряные привески – лунницы. Одна из 

них  найдена  В.Н.  Поливановым  в 1893 г. (погребение 36). По  его  описанию,  лунница  была  «в  виде 

полумесяца,  обращенного  рогами  вниз»,  украшена  «припаянными  шариками,  расположенными  треу-

гольниками» [5, с. 19]. Вторая лунница найдена при раскопках могильника в 1950 г. в погребении 50. 

По верхнему краю она украшена сканью, а посередине и нижнему краю идут две линии зерни.  

 

188 

Наряду  с  металлообрабатывающими  ремеслами  в  хозяйстве  мордвы XIII–XV вв.  заметную  роль 

продолжало играть домашнее производство: изготовление глиняной посуды, прядение, ткачество, обра-

ботка дерева и кости. По мнению А.Е. Алиховой, среди обитателей Муранского поселения были гон-

чары, выделывавшие хорошую «булгарского» типа посуду. Об этом говорит огромное количество об-

ломков  такой  посуды  на  поверхности  поселения [1, с. 270.]. Доказательством  существования  в  посе-

лении  плотников  является  найденный  топор-секач,  служивший  для  раскалывания  бревен  на  доски. 

Также  в  погребении 11 найден  плотничий  молоток – гвоздодер,  сделанный  из  целого  куска  железа. 

Конец железной рукоятки сделан в виде буравчика. 

О торговых связях мордвы со многими городами, входивших в сферу экономического и политиче-

ского  влияния  Золотой  Орды  свидетельствуют  находки  кладов  золотоордынских  монет  и  денежных 

знаков русских княжеств. Золотоордынские монеты были найдены во многих мордовских погребениях, 

в том числе и Муранском. 

О сравнительно развитой торговле с отдаленными областями позволяет заключить анализ инвен-

таря  отдельных  погребений.  Предметами  торговли  были  воск,  мед,  меха.  Мордовское  же  население 

покупало различные ювелирные изделия из золота и серебра, например, перстни и браслеты булгарской 

работы, застежки и сюльгамы, стеклянные мозаичные бусы, зеркала и ряд других предметов. В погре-

бении 90 найдены костяные пуговицы в виде небольших пластинок до 7–8 мм, имеющих вид утюжка с 

одним,  двумя  или  тремя  отверстиями.  Такие пуговицы имели распространение  в X–XIX вв.  у  булгар, 

они имеются и среди камских древностей [3, с. 153]. 

Таким образом, материалы Муранского комплекса свидетельствуют о том, что, несмотря на слож-

ность политической ситуации экономическая и культурная жизнь мордвы постепенно начинает восста-

навливаться.  Изменения  в  системе  и  технике  земледелия  способствовали  общественному  разделению 

труда, выделению металлообрабатывающего ремесла от сельского хозяйства. Данные изменения в свою 

очередь оказали влияние на торговые и культурные связи с другими народами.  

Список литературы и источников 

1.  Алихова  А.Е.  Муранский  могильник  и  селище // Труды  Куйбышевской  археологической  экспеди-

ции.–  М.:  Изд-во  АН  СССР, 1954. – Т. 1. – 507 с. – (Материалы  и  исследования  по  археологии  СССР. 

Вып. 42). 

2.  Гришаков  В.В.  Альтернатива:  Русь  или  Золотая  Орда // На  перекрестке  мнений:  сб. – Саранск: 

Мордов. кн. изд-во, 1990.  

3. Жиганов М. Ф. Из истории ремесла, домашнего производства и торговых связей мордвы XIII–XVI вв. 

// Из древней и средневековой истории мордовского народа (археологический сборник). – Саранск: Мордов. 

кн. изд-во, 1959. – Т. 2. – С. 165–161. 

4.  Лепехин  И.И.  Дневныя  записки  путешествия  доктора  и  Академии  наук  адъюнкта  Ивана  Лепехина  по 

разным провинциям Российскаго государства. – СПб.: При Императорской Академии наук, 1772. – Ч. II. – 338 с. 

5. Поливанов В. Н. Муранский могильник: археол. очерк. – Симбирск: тип. О.В. Мураховской, 1893. – 16 с. 

Н.А. Халиков 

Россия, Казань, Институт истории АН РТ 

ОТ СРЕДНЕВЕКОВЫХ БУЛГАР ДО ТАТАР НОВОГО ВРЕМЕНИ: 

АРХЕОЛОГИЧЕСКИЙ И ЭТНОГРАФИЧЕСКИЙ ВЗГЛЯД  

НА МАТЕРИАЛЬНУЮ КУЛЬТУРУ 

Традиционная  материальная  культура  татарского  народа,  в  том  числе  и  культура  хозяйственная, 

отличались  характерным  своеобразным  обликом,  наряду  с  этим  территориальным  и  этнографическим 

разнообразием,  что  было  результатом  длительного  исторического  развития  поволжских  татар  и  их 

предков, в частности, волжских булгар. 

О  преемственности  культуры  булгар  и  казанских  татар  писали  многие  исследователи  истории 

народов Волго-Камья: А.П. Смирнов [8], Н.И. Воробьев [2], А.Х. Халиков [9] и др. Но остаются недос-

таточно  освещенными  еще  многие  аспекты  темы.  К  ним,  в  частности,  относятся  вопросы  происхож-

дения и развития некоторых элементов традиционной материальной и хозяйственной культуры поволж-

ских татар периода середины XIX – начала XX вв. 

Тюркоязычные племена, в том числе и болгары, в VII в. создавшие в Придонье, Приазовье, на Се-

верном Кавказе Великую Болгарию, имели вполне совершенное для своего времени хозяйство. Наряду 

с кочевым скотоводческим населением, часть болгар обитала в постоянных селениях, занимаясь земле-

делием, жившие в городах – ремеслами и пр. Болгары имели тесные связи с соседними народами, чем 

объясняются кавказские, среднеазиатские, иранские, византийские элементы культуры, которые вполне 

отчетливо просматриваются и много позднее у волжских булгар и татар. 

 

189

Ранние булгары и другие тюркоязычные племена, в конце VII – начале Х вв. пришедшие на берега 

Средней  Волги  и  Нижней  Камы,  были  преимущественно  полукочевыми  скотоводами.  Но  здесь  в 

лесостепи в условиях снежных зим круглогодичное пастушеское скотоводство было затруднено. Поэто-

му  интенсивно  развивается  многоотраслевое  хозяйство,  где  все  большее  место  занимает  земледелие, 

начало которому было положено в салтовское время. Об этом свидетельствуют находки плужных ле-

мехов,  серпов  на  территории  бывшей  Волжской  Булгарии,  сходные  с  салтово-маяцкими [5, с. 215]. В 

новых природных условиях Среднего Поволжья и Прикамья во взаимодействии с культурой местных 

финно-угорских племен и добулгарского тюркского населения [1, с. 120–121] хозяйственная культура 

булгар получила дальнейшее и успешное развитие. 

Многоотраслевая экономика сложившейся в начале Х в. Волжской Булгарии базировалась на зем-

леделии,  животноводстве,  ремеслах,  промыслах,  торговле.  Это  означало  окончательный  переход  к 

оседлому образу жизни, сопровождавшийся образованием постоянных селений и городов. По существу, 

домонгольский период был одной  из главных вех в истории материальной и хозяйственной культуры 

татарского народа и его предков. 

В земледелии булгары использовали упряжные пахотные орудия: плуг и соху, причем их лемехи, 

резцы, сошники и полицы принадлежали орудиям тех же видов, что и у поволжских татар XIX в. Выра-

щивали местные сельскохозяйственные растения, адаптированные к агроклиматическим условиям края: 

мягкую пшеницу, рожь, овес, чечевицу и др. Наряду с этим возделывали и принесенные с собой куль-

туры, твердую пшеницу, бутылковидный ячмень, более характерные для земледелия южных районов [5, 

с. 220]. Практически те же хлеба несколькими веками позднее занимали поля татар Поволжья и Урала. 

Ибн-Русте в Х в. сообщал, что основными хлебами булгар были ячмень, просо, пшеница [3, с. 263], 

что не случайно, поскольку просо и ячмень – типичные культуры оседающих кочевников. Под упомя-

нутой  пшеницей,  скорее  всего,  следует  понимать  пшеницу-двузернянку,  т.е.  полбу.  Эти  культуры  в 

Поволжье в XIX в. особенно характерными были именно для татар. Полба настолько широко вошла в 

агрокультурную  традицию  народа,  что  у  татар-кряшен,  имевших  в  культуре  немало  архаичных  черт, 

она стала продуктом обрядовой пищи. 

В земледелии татар просматриваются древние элементы, восходящие к агрокультуре булгар, даже 

к еще более отдаленным временам и традициям оседающих кочевников. Это клади снопов типа зурат, 

чумəле, кибəн. В Поволжье и Приуралье они не характерны для марийцев, мордвы, удмуртов, русских, 

но были свойственны татарам и чувашам. Копнообразная из горизонтально уложенных снопов Форма 

этих кладей свидетельствует об их принадлежности к степной земледельческой культуре. Также только 

татары  особенно  широко  прибегали  к  обмолоту  снопов  копытами  лошадей,  что  вообще  типично  для 

степной традиции. Для переработки зерна служили ступы и ротационные мельницы. Об их древности в 

агрокультуре  народа  говорят  единые  для  всех  субэтносов  и  групп  татар  названия – киле  и  тегермəн. 

Каменные  жернова  с  территории  Волжской  Булгарии  имеют  аналоги  с  жерновами  из  Средней  Азии, 

Нижнего Поволжья, Приазовья, где с ними могли познакомиться ранние болгары [6, с. 25]. 

Основой животноводства было разведение крупного и мелкого рогатого скота и лошадей. Находки 

ботал  и  конских  пут  на  булгарских  памятниках  служат  косвенным  свидетельством  вольного,  без  пас-

туха, выпаса скота. Эта традиция сохранилась в татарских селениях северных лесных уездов Поволжья 

и Прикамья в окружении удмуртов, марийцев, у которых такой способ был обычным. В юго-восточных 

районах Волжской Булгарии преобладало кочевое пастушеское скотоводство. Об этом свидетельствуют 

палеозоологические данные, показывающие преобладание среди домашних животных мелкого рогатого 

скота и лошадей. Характерно, что и в XIX в. в Оренбургской губернии у зажиточных татар еще практи-

ковалось  полукочевое  скотоводство:  лошади  и  овцы  круглый  год  под  присмотром  пастухов  содержа-

лись на пастбище. Но и частые находки на булгарских памятниках косы-горбуши, предназначенной для 

сенокошения, свидетельствуют о заготовке кормов на зиму, т.е. о стойловом содержании скота. О бы-

лом значении скотоводства даже в XIX в. говорит внимательное отношение татар к домашним живот-

ным.  Особенной  любовью  пользовались  лошади,  за  которыми  тщательно  ухаживали.  Зажиточные 

домохозяева по возможности старались приобрести породистых лошадей, использовавшихся для парад-

ных выездов и скачек. 

Разнообразными  в  Волжской  Булгарии  были  ремесла:  обработка  минералов,  металла,  дерева, 

кости, кожи, шерсти. Видное место занимало кожевенное дело. Не случайно в странах Ближнего Вос-

тока, Средней Азии и Европы высококачественные кожи, сафьян и юфть из Волжской Булгарии были 

известны  как  «булгарские».  Булгары  и  сами  изготавливали  из  кожи  разнообразные  изделия.  Им  было 

известно искусство кожаной мозаики, о чем свидетельствуют находки фрагментов обуви с аппликацией 

[11,  с. 247–248, 250]. Позднее  эта  техника  воплотилась  в  знаменитой  татарской  «азиатской  обуви» – 

ичигах. При развитом скотоводстве у булгар было широко распространены скорняжное и шерстобитное 

дело. Отсюда высокий уровень мастерства поволжских татар в этих ремеслах. Овчины требовались для 

изготовления зимней верхней одежды, а войлоками булгары покрывали юрты (последние упоминаются 

Ибн-Фадланом, Ибн-Русте) [4, с. 138; 10,с. 82], использовали в интерьере жилища. Не случайно войлоки 

и  кошмы  применялись  татарами  в  качестве  основы  традиционной  постели  на  нарах.  У  поволжских 

татар выделялось ювелирное дело; мастера владели всеми известными техниками (штамповка, чеканка, 

 

190 

зернь, скань, финифть, чернь и др.), причем очевидны технологические и художественно-орнаменталь-

ные параллели с изделиями булгарских ювелиров [6, с. 121]. 

В  Волжской  Булгарии  развитым  было  плотницкое  дело  и  домостроение.  Археологами  исследо-

ваны срубные и каркасно-столбовые наземные и полуземляные постройки. Одно-двухкамерные жили-

ща имели деревянный пол с погребом, даже с подызбьем. Печи, снабженные котлом, сооружались на 

удалении  от  стен  ближе  к  центру  избы.  Двухкамерные  дома  разделялись  на  отапливаемые  чистую  и 

кухонную  половину.  Точно  такие  же  планировочные  и  конструктивные  особенности  имели  срубные 

избы  татар  нового  времени.  Конструкция  жилищ-землянок  со  стенами  из  плетня,  жердей,  бревен  на 

булгарских селищах была одинаковой с земляными банями казанских татар Предкамья и Приуралья. Из 

хозяйственных построек на усадьбах были наземные сараи-клети, погреба с деревянным перекрытием 

различной  формы,  т.е.  те  же  сооружения,  что  и  во  дворах  поволжских  татар.  Известны  ямы  с  печью-

каменкой, предположительно остатки овина [7, с. 106–115]. Подобный овин-шиш в ХIХ в. был особен-

но характерен для агрокультуры татар и чуваш. 

Следовательно,  из  булгарской  традиции  проистекает  высокий  уровень  сельского  домостроения, 

вид жилищ и их конструктивное разнообразие, чем отличалось зодчество поволжских татар XIX в. 

В  Казанском  ханстве  в  агрокультуре,  животноводстве,  ремеслах,  сельском  зодчестве  продолжа-

лись те же традиции, что и в булгарское время. Так, А.Х. Халиков справедливо отмечал, что «основные 

виды  ремесленных  производств  и  промыслов – ткачество,  кожевенное  дело ... золотошвейное  дело, 

изготовление  ювелирных  изделий  и  т.п.,  что  составляло  национальную  особенность  ремесленного 

производства  татар  Поволжья  и  Приуралья,  несомненно,  оформились  не  позднее  периода  Казанского 

ханства» [9, с. 147]. 

Приведенные факты, а это лишь незначительная их часть, свидетельствуют, что в раннеболгарское 

время, в эпоху Волжской Булгарии и Казанского ханства закладывались основы материальной, хозяйст-

венной культуры поволжских татар XIX в. 

жүктеу/скачать 13,81 Mb.

Достарыңызбен бөлісу: